Ласточки летают низко

Ее мысли унеслись далеко-далеко от серых интриг Дворца и окунулись в приятный бальзам страстных чувств и несбыточных надежд. Она прошлась по уютной теплой комнате с красными стенами и открыла окно, пропуская прохладный вечерний ветер.

Ее митра стояла на столе у стены. Только здесь она могла позволить себе наслаждаться свободой распущенных волос, которой не имела права довольствоваться на людях. Это ее бремя.

Но митра и ужин с ее заклятыми врагами подождет. Она не желает возвращаться к реальности из розовых фантазий, куда унесла ее фотография Патриарха, и хочет продлить это приятное чувство.

Сиона де Монтес подошла к каминной полке и взяла в руки деревянный футляр, покрытый красным бархатом. Она перенесла футляр на столик и открыла крышку.

Кончиками пальцев она прикоснулась сначала к грифу этого инструмента, а потом провела по струнам. В правую руку она взяла смычок, словно меч, который стал ее оружием. Сиона взяла скрипку, поставила ее себе на плечо и положила подбородок и край левой щеки на подставку.

Волос смычка коснулся струн, и раздался нежный резкий звук. Сиона давно не брала в руки инструмент, но сейчас ей захотелось сыграть, как никогда. Она посмотрела на фотографию молодого Патриарха и начала музицировать.

Ее длинные пальцы ловко скользили по струнам, а правая рука искусно управляла смычком, который начал постоянно слегка опускаться и подниматься. Комнату заполнила нежная мелодия, в которой Сиона растворялась в каждой ноте.

Она умела играть так, как не умели играть зубрилы-очкарики в музыкальных академиях. Сиона играла душой. Она знала для кого и что она играет. В каждом звуке этой чудной мелодии она снова и снова признавалась в любви одному единственному человеку, которого обожествляла и которому прислуживала. Только для одного него она готова стать рабыней навечно. Сиона знала, что только этот один-единственный человек достоин ее руки и сердца. Свое сердце она уже отдала ему.

Сиона считала Патриарха единственным настоящим мужчиной во всем этом мире, который погряз во лжи и мерзкой лести. В этом страшном мире, в этом сером городе для нее светил только один луч, свету которого она непременно следовала.

Король ее сердца. Свет ее души. Милость ее разума. Она готова отдать каждую клеточку своего существа ему. Она желала раствориться в нем, стать его частью, быть с ним одним целым. Но ей оставалось лишь мечтать бессонными ночами о том, чтобы ее губы коснулись уголка его рта. Ее поцелуй уничтожает людей, убивает в них личность.

Именно ее дар делает ее несчастной. Именно ее оружие против всех – ее заклятый враг. Она ненавидит себя за то, что ничего сама не может сделать, чтобы быть рядом с тем, кому принадлежит ее сердце.

Сиона мечтала лишь о том, чтобы быть рядом с ним. Она готова помогать ему во всем и исполнять любые его прихоти. Он – ее ангел и божество, на которого она молится каждую ночь. Он – тот, о ком она не забывает ни на миг.

Эта мелодия, что так легко и нежно лилась от этой скрипки, Сиона посвящает ему, своему единственному, своей родственной душе.

Сиона верила, что, если бы она была еще ближе к нему, то сделала бы его всем.

Но вдруг в чистую музыку вмешались фальшивы ноты – стук в дверь. И гармония оборвалась.

– Войдите.

Сиона прекратила играть и вернула скрипку в футляр. Дверь открылась, и на пороге появился капитан Крон.

– Кардинал Монтес, я извиняюсь…

– Ничего. Проходите.

Пока Одноглазый закрывал дверь, она, Сиона, успела вернуть футляр с инструментом на каминную полку.

– Вы что-то хотели мне сообщить, капитан Крон?

– Да, есть новости.

Сиона села в кресло и пригласила капитана занять кресло напротив.

– Благодарю.

Когда их взгляды встретились, она сломала тишину:

– Что у вас?

Капитан мял трясущиеся пальцы. Его взгляд бегал по комнате, избегая встречи с Кардиналом.

– Я был в подводной базе Макиавелли. Они выполнили заказ Патриарха. Зелья доставлены в Небесную Резиденцию.

– Превосходно. Что-то еще?

– Да… я видел там… видел…

– Не отнимайте у меня время, капитан. Скоро ужин.

– Да-да, прошу прощения, но дело весьма серьезное… Лео Атталь и Анна Сорель были там.

Брови Сионы мгновенно подпрыгнули вверх.

– Что вы сделали?

– Они… наблюдали, видимо… я заметил их обоих, когда они покидали штаб Макиавелли.

– Почему не схватили?

– Поверьте, эта попытка не увенчалась бы успехом.

– Значит, вы дали им уйти?

– Да, но не спешите карать меня… Если эти двое все слышали, то они знают, что я приду к Отто послезавтра. Судя по действиям А.Т.С., они делают ставки на неожиданную атаку. Первый раз на Летнем Поселке, а недавно на аукционе у Дильтей.

– Пенелопа отплатила за свой просчет…

– Согласен. Я уверен, что они спланируют атаку на послезавтра. Они вновь рассчитывают на эффект неожиданности, но в этот раз я буду готов встретить их. Можете положиться на меня, Кардинал Монтес, я уничтожу их.

Сиона сложила руки на груди, направила свой взгляд в сторону окна и задумалась.

– Всех гвардейцев я не могу вам одолжить. Если вы потерпите неудачу…

– Этого не случится! Я вам обещаю!

– Знаю, но на слово верить не могу. Враг слишком силен.