Как утверждает Лавкрафт, он напрямую связался с Лавмэном в 1917 г.[684]
, когда тот находился на военной базе Кэмп-Гордон в штате Джорджия, где служил в роте H 4-го пехотного полка. Согласно спискам членов ОАЛП, Лавмэн оставался там до середины 1919 г., пока не вернулся в родной Кливленд, однако в период примерно с 1910 по 1915 г. он жил в Калифорнии, где и подружился со Смитом и Стерлингом. (А вот Бирс, долго проживавший в Сан-Франциско, на момент переписки с Лавмэном [1908–1913] в основном обитал в Вашингтоне, округ Колумбия.) «Благодаря мне Лавмэн восстановил свое положение в ОАЛП»[685], – заявил Лавкрафт уже в ноябре 1917 г. Лавмэн активно участвовал в любительском движении с 1905 по 1910 г., но потом куда-то пропал, и в своем первом письме к нему Лавкрафт просто хотел узнать, жив ли он вообще:«Суть послания была такова: автор оказался давним поклонником моей поэзии и так радовался появлению моих стихов, что осмелился поинтересоваться, где я нахожусь. По его словам, он уже почти отчаялся меня найти, как вдруг появилась информация о моем возможном местопребывании. Поэтому он и написал, чтобы спросить – жив ли я еще?»[686]
Лавмэна очаровал и немного рассмешил старомодный стиль письма (который он пародирует в данном отрывке), так что он развеял сомнения Лавкрафта по его вопросу.
В своем письме Лавкрафт продолжает: «Неважно, еврей или нет, я рад поспособствовать его второму пришествию в Ассоциацию». Роберт Х. Во[687]
указал на забавную ошибку в предложении: оно составлено так, что непонятно, кто именно еврей – Лавмэн или Лавкрафт. Хочется верить, что Лавмэн впоследствии помог Говарду избавиться от этого предрассудка, однако, по мнению Лавкрафта, Лавмэн был идеальным «иностранцем», отказавшимся от культурной связи с иудаизмом и превратившимся в настоящего американца. Трудно сказать, насколько его предположения правдивы, поскольку о религиозных и культурных предпочтениях Лавмэна ничего не известно, сам же Лавкрафт явно не сомневался в своих догадках. Кроме того, Лавкрафту импонировали черты неоклассицизма и атмосфера спокойных размышлений в поэзии Лавмэна. Несколько лет они общались только по переписке, в 1922 г. встретились в Кливленде, а в 1924–1926 гг. стали близкими друзьями уже в Нью-Йорке.Совсем другое дело – Альфред Галпин (1901–1983). Этот выдающийся человек, одаренный интеллектом не меньше, чем Лавкрафт – чувствительностью к прекрасному, со временем станет философом, композитором и учителем французского, хотя будет так часто менять области деятельности, что ни в одной из них не проявит истинного величия. О Галпине Лавкрафт услышал в конце 1917 г., когда его назначили на новую должность четвертого зама председателя, ответственного за привлечение в любительскую журналистику старшеклассников. Кандидатуру, скорее всего, предложил Морис У. Моу, так как Галпин был одним из лучших учеников школы Аплтон, и особенно блистал в школьном клубе прессы Моу. Первое из сохранившихся писем Лавкрафта к Галпину относится к январю 1918 г., и на тот момент они уже стали добрыми друзьями по переписке.
Пожалуй, сильнее всего Галпин повлиял на Лавкрафта в философском плане, так как уже в августе 1918 г. Лавкрафт заявлял, что «его система философских взглядов… очень близка моим убеждениям»[688]
, а в 1921-м он писал:«Ум у него
Написано это было как бы в шутку, хотя Лавкрафт явно вкладывал в слова долю правды. Возможно, Галпин действительно сумел придать форму тогда еще расплывчатым философским идеям Лавкрафта, побудив тридцатиоднолетнего «старика» довести свой механистический материализм до совершенства. Однако мне хотелось бы обратить ваше внимание на то, как Галпин повлиял на литературные труды Лавкрафта и какие забавные стихи появились в результате.