Лавкрафт. Я – Провиденс. Книга 1

В понедельник 13-го числа Лавкрафт неохотно попрощался с Моу, посадив его на автобус до Нью-Йорка. Кто же мог предполагать, что снова они встретятся лишь тринадцать лет спустя! Позже Лавкрафт сокрушался по поводу того, каким внешне его запомнил Моу, ведь в то время Говард был довольно тучным. Дома его хорошо кормили, хотя продлится это недолго. К сожалению, впоследствии ему придется экономить даже на еде, особенно во время проживания в Нью-Йорке и в последние десять лет жизни в Провиденсе.

Во вторник 14-го числа Лавкрафт в одиночку отправился исследовать Портсмут в штате Нью-Гэмпшир, еще одно райское местечко для любителя колониальных времен, которое он прежде не видел. Лавкрафт был совершенно очарован, ведь, в отличие от Марблхеда и Ньюберипорта, Портсмут оказался активным и процветающим городом, где в первозданном виде сохранились многие старинные места. Говард «впервые попал в живой водоворот настоящего восемнадцатого века»: «поскольку Портсмут – единственный город, где до наших дней дошли не только дома и улицы, но и сам образ жизни. Местные семьи обитают здесь уже много поколений, а из производства – только старая судостроительная да военно-морская верфь, построенные еще в 1800 году»[1015]. Хотя Лавкрафт обожал старинную архитектуру, больше всего его затрагивала связь общества с прошлым. Для этого недостаточно одних лишь сохранившихся зданий – нужно, чтобы сами здания до сих пор использовались для их первоначальных целей. Мысль об этом по-настоящему захватывала Лавкрафта, возможно потому, что и она порождала то самое чувство противостояния времени, на котором было сосредоточено его воображение. Естественно, тут неизбежно проскальзывает некий оттенок расизма: Лавкрафт подчеркивает, что видел в Портсмуте «чисто АНГЛИЙСКИЕ лица», а также добавляет, что «колониальная эпоха осталась незапятнанной», – скорее всего, имея в виду отсутствие иностранцев.

Путешествия продолжались. В сентябре к Лавкрафту на несколько дней заехал Джеймс Ф. Мортон, и Говард, естественно, повез его в Марблхед, заметив в открытке от 15 сентября: «…на этот раз со мной мудрый попутчик, которому не страшна усталость!»[1016] Видимо, он все еще злился из-за того случая, когда уставшие друзья захотели прервать экскурсию. Больше о визите Мортона нам ничего не известно, однако в среду 19-го числа они вдвоем отправились в экспедицию в сонную деревушку Чепачет в северо-западной части Род-Айленда. Оттуда поехали по Патнем-Пайк (сейчас это шоссе № 44), чтобы попасть в Дерфи-Хилл, однако Мортон свернул не туда, и в итоге они сбились с пути и оказались в соседнем городке Паскоаг, который Лавкрафт счел восхитительным: «Пейзаж волшебный – давняя, полузабытая, прекрасная и простая Америка, которую знали По и Готорн, деревушка с узкими петляющими улицами, колониальными фасадами и сонной площадью, где в дверях своих лавок сидят торговцы»[1017]. Лавкрафт и Мортон вернулись в Провиденс на поезде и отправились к старой пристани, откуда Мортон хотел добраться до Нью-Йорка по воде. Проводив друга, Лавкрафт пошел домой и проспал двадцать один час кряду, а в три последующие ночи спал одиннадцать, тринадцать и двенадцать часов – путешествие в Чепачет сильно его вымотало. Подобное будет часто повторяться в поездках Лавкрафта: сначала бурная активность в течение нескольких дней, затем упадок сил. Впрочем, для человека, которому по финансовым причинам приходилось выжимать из путешествия все, что только можно, оно того стоило.

Тогда Лавкрафт еще не осознавал, но летом 1923 г. его литературная карьера радикально переменилась – пожалуй, не менее радикально, чем с приходом в его жизнь любительской журналистики девять лет назад. Были эти изменения к лучшему или нет, мы увидим позже. В марте 1923 г. вышел первый номер Weird Tales, и пару месяцев спустя Лавкрафта начали уговаривать – сначала Эверетт Макнил[1018] и Мортон[1019], а потом наверняка Кларк Эштон Смит и другие – отправить в журнал свой рассказ.