Лавкрафт. Я – Провиденс. Книга 1

Повествование становится увлекательным, как только Гудини сбрасывают в какую-то невероятно глубокую пропасть в храме Сфинкса (Лавкрафт решил не использовать гробницу Кэмпбелла основным местом действия), и тот изо всех сил старается не только вырваться из оков, но и найти ответ на «праздный вопрос», который не давал ему покоя все то время, что он находился в Египте: «Что за громадное и необычное существо должен был изначально олицетворять Сфинкс?» Эту идею о поиске ответа на вопрос добавил сам Лавкрафт, и вокруг нее в дальнейшем сосредоточилось все повествование. Гудини становится не главным героем и активным участником событий, а скорее наблюдателем за причудливыми явлениями. Желая поиздеваться над Гудини, который в то время считался самым крепким человеком на земле, Лавкрафт заставляет его героя трижды падать в обморок.

Гудини попадает в огромную подземную пещеру – «где колонны уходят так далеко ввысь, что их верхушки не разглядеть… по сравнению с одними их массивными основаниями Эйфелева башня показалась бы ничтожным строением», – населенную самыми отвратительными созданиями, которые только можно вообразить. Гудини размышляет о необычайно мрачном темпераменте древних египтян («Они думали исключительно о смерти и мертвецах»), в том числе об их вере в душу или «ка», которая может вернуться в свое или чужое тело после «жутких странствий по надземным и подземным мирам». Ходят «леденящие кровь легенды» об «интригах духовенства», решившего однажды создать «смешанные мумии из туловища и конечностей человека с головой животного, подражая верховным богам». Помня обо всем этом, Гудини в ужасе сталкивается с ожившими мумиями из легенды:

«Я пообещал себе не смотреть на них и ухватился за это решение как за спасительную соломинку, однако вдруг услышал, как скрипят их суставы и как хриплое дыхание заглушает мертвецкую музыку и топот ног. Если бы они еще и разговаривали… О боже! Их мерзкие факелы стали отбрасывать тени на громадные колонны! Святые угодники!! Разве у бегемотов бывают человеческие руки, сжимающие факелы?.. Разве бывают люди с головой крокодила?..»

Это один из самых ярких примеров того приема, который Лавкрафт часто будет использовать в более поздних рассказах, намекая, что мифы и легенды на самом деле отражают реальные жуткие события и повествуют о реальных омерзительных существах. Однако суть истории заключается в поиске ответа на тот самый «праздный вопрос», который мучил Гудини. Мутанты откладывают большое количество еды в качестве подношений некому причудливому созданию, ненадолго появляющемуся из отверстия в подземной пещере: «Размером оно было примерно с бегемота и выглядело очень странно. Шея как будто отсутствовала, а пять лохматых голов росли в один ряд прямо из похожего на цилиндр туловища… Из голов выскакивали необычные твердые щупальца, жадно хватавшие куски пищи из неописуемой горы еды, разложенной перед входом в пещеру». Что же это за существо? «Пятиголовый монстр, высунувшийся из пещеры… пятиголовый монстр размером с гиппопотама… пятиголовый монстр – и еще один, у которого одна только передняя лапа больше, чем этот пятиголовый монстр…»

Пожалуй, перед нами один из немногих случаев, когда в конце рассказа читателей действительно ждет «сюрприз». В общем и целом, история получилась успешной и стала главным материалом толстого номера Weird Tales за май – июнь – июль 1924 г. В том же выпуске появился рассказ Лавкрафта «Гипнос» и «Возлюбленные мертвецы» К. М. Эдди.