Лавра

Теперь же я заговорила о том, что экуменическая деятельность владыки судя по первым двум росткам (я имела в виду Иосифа и Бернара) - кажется мне не вполне определившейся, сыроватой. "Совершенно разные, ничего общего, сплошное и окончательное разделение. Как можно полагаться и на того, и на другого одновременно? Вот уж, воистину, сидеть на двух стульях!" Наверное, я высказалась слишком резко. "Не знаю, - муж ответил задумчиво, - наверное, Никодиму виднее". - "Рано или поздно, - я перебила нетерпеливо, словно торопя приближение экуменических времен, - все равно выбирать придется. И это важный выбор". Подперев кулаком щеку, я думала о том, что Иосиф, будь он выбран, привнесет плоховатый язык, суеверия и необоримую любовь к сладкому. Нет, еще кое-что: я вспомнила о простодушных удовольствиях, которые обеспечивает неприкосновенный паспорт, если сунуть его под нос глуповатому и трусливому топтуну. "С таким приданым далеко не уедешь", - я подвела итог про себя. Отец Бернар - хитрый, умный, осторожный - мог стать союзником в таких предприятиях, какие Иосифу и не снились.

"Если бы выбирать мне, - отец Глеб прервал мои мысли, - я - за Иосифа". "Почему?" Мне показалось, муж удивился. "Не люблю иезуитов, больно хитрые, отец Глеб отрезал коротко, - а этот вообще шпион..." - он засмеялся. Муж пожал плечами. Шутка мне не понравилась.

Тем не менее Иосифа я опекала - принимала у себя и изредка навещала в Академии. После Пасхи, занятая институтскими делами, я как-то отдалилась от отца Глеба - мне казалось, к его немалому облегчению.

Зараженная почва

Мои институтские дела шли своим чередом: сдав экзамены, я поступила в очную аспирантуру. Аспирантура сблизила меня с Верочкой Елисеевой, еще в начале учебного года приехавшей с Урала по целевой разнарядке и с двоякой целью: во-первых, защититься, а во-вторых, выйти замуж за ленинградца, тем самым избежав возвращения в родной город. В том и другом направлении она работала активно, частенько обращаясь ко мне за советом, видимо, как к особе замужней. Будучи порядочной провинциальной девицей, Вера не знакомилась на улице, опасаясь попасть в дурную историю: собираясь в Ленинград, она наслушалась рассказов. В общежитии знакомиться было не с кем - особы мужского пола, селившиеся в этих стенах, ленинградской пропиской не обладали. Однажды, еще зимой, как-то пришлось к слову, и я упомянула о том, где работает мой муж. Порасспросив, Вера вознамерилась проникнуть в стены семинарии. Ее первый пыл я охладила: большинство семинаристов - тоже приезжие, однако есть и ленинградцы, особенно в Академии. Увидев расстроенное лицо, я открыла тайну: перед рукоположением будущий священник обязан жениться. Однако, выбрав невесту, он должен получить благословение ректора. Тут уж как ректор посмотрит - может и не дать. "А по чему он судит?" - Верочка поинтересовалась растерянно. Я отвечала, что по общему благолепному облику и девической скромности. "Да ладно, не бойся, мужья получаются верные - не хуже военных. Никаких разводов". Об армейском постоянстве Верочка свое мнение имела, а потому распространила матримониальные помыслы на семинаристов. С этого и началось, однако мало-помалу, прислушиваясь к духовным советам моего мужа (к нам в гости она приходила часто), Верочка вознамерилась всерьез приобщиться к церковной жизни. Упорства и ответственности ей было не занимать. С той же старательностью, с какой она просиживала над книгами, добиваясь целевой аспирантуры, Вера отстаивала службы, выбрав, по совету моего мужа, достойного духовника. Им стал отец Глеб. Новой духовной дочерью он мог гордиться. Не прошло и месяца, как она исповедалась и причастилась и уже поглядывала на меня осуждающе: как-то раз я проговорилась, что к причастию не хожу.

Я хорошо помню тот день. Накануне муж уехал в Ватикан с делегацией Отдела внешних церковных сношений - готовили будущую встречу владыки Никодима с Иоанном-Павлом I. На этот раз предстояли предварительные собеседования, в которых муж должен был принять участие в качестве члена делегации и переводчика с православной стороны. Предстоящей встрече он особенно радовался: "Замеча-ательно! Уж бу-удет о чем поговорить! Поговоря-ят со знанием дела! Собирая чемодан, он восклицал на все лады, судя по интонации, вслед за Николаем: - Свечку... КГБ", - и обводил туловище широким жестом, не оставлявшим сомнений в способе использования упомянутой свечи.