Лазурный мир [= Синий мир]

На следующий день внесли изменения в процесс причащения Царя-Крагена. Раньше, когда Царь-Краген приближался к лагуне, намеренный полакомиться губками, шпалеры, сплошь поросшие губками, продвигали на поплавках к защитной сети лагуны, и Царь-Краген срывал губки щупальцами. Теперь вымогатели заранее собрали губки; плоды нагрузили кучей на большой плавучий поддон, размещенный между двумя кораклами. Когда поддон установили в требуемом положении, Баркван Блаздель прошел в хижину Вринка Смейта и, не обращая внимания на томившегося там Генри Бастаффа, направился во внутреннее помещение, чтобы прислушаться к подводному горну. Царь-Краген плавал неподалеку: можно было отчетливо различить скрип его хитиновой брони. Блаздель стал вертеть рукоятку барабана, издававшего призывный скрежет. Скрип брони Царя-Крагена прекратился, после чего зазвучал снова, становясь громче — Царь-Краген приближался.

Чудовище появилось с востока: головка и массивный цилиндрический торс поднялись над поверхностью моря, огромная прямоугольная основа скользила под водой, продвигаемая небрежными движениями ластов.

Впередсмотрящие глаза заметили поддон с губками. Царь-Краген подплыл к поддону, осмотрел его и стал загребать губки в пасть передними щупальцами.

Наблюдатели серьезно следили за происходящим с берега. Баркван Блаздель вышел вперед, к самому краю воды, чтобы раскланяться и приветствовать Царя-Крагена ритуальной жестикуляцией.

Поддон опустел. Царь-Краген не проявлял никакого желания удалиться. Блаздель позвал одного из «неистовых» дружинников: «Губки — сколько их ему пожертвовали?»

«Семь бушелей. Царь-Краген обычно не ест больше».

«Сегодня он, по-видимому, проголодался. Уже собрали другие губки?»

«Только для обмена на рынке, еще пять бушелей».

«Их придется отдать Царю-Крагену. Скупиться не подобает».

Пока Царь-Краген неподвижно дрейфовал перед устьем лагуны, кораклы затащили на плот. На поддон навалили еще пять бушелей губок, после чего плавучий поддон снова подтолкнули к Царю-Крагену. Тот снова принялся жрать, оставив не больше пары бушелей. Насытившись, гигантский краген погрузился так, что над водой торчала только головка. Но он не уплыл, а остался на месте, лениво продвигаясь на несколько метров то вперед, то назад.

Девять дней спустя Мэйбл и Барвэй, утомленные лишениями и подавленные ужасом, отчитывались перед обитателями Нового плота:

«На следующий день Царь-Краген все еще не уплыл. Очевидно, новый метод кормления пришелся ему по душе. Так что в полдень поддон снова наполнили как минимум десятью бушелями губок, и снова Царь-Краген все сожрал.

К тому времени Генри Бастаффа переместили из рабочего кабинета Смейта, и мы не смогли узнать, где его заключили. Это огорчило нас, потому что мы хотели попытаться помочь ему бежать через отверстие для горна.

На третий день Блаздель опубликовал извещение, переданное всеми сигнальными башнями — о том, что Царь-Краген пожелал воспользоваться своим правом казнить отщепенца, совершившего тяжкий грех, оскорбивший его величество. В полдень к нему подтолкнули поддон. Сверху лежала одна очень большая губка, а под ней обычная куча губок. Целых три дня Царь-Краген не отплывал от плота дальше, чем на пятьдесят метров. Он приблизился к поддону и протянул щупальца к верхней губке. По всей видимости, она была привязана. Царь-Краген дернул ее и тем самым обезглавил Генри Бастаффа, голову которого вставили в эту губку. Это было ужасное зрелище: кровь фонтаном заливала груду губок. Царь-Краген, однако, сожрал их — причем, казалось, с особенным удовольствием.

Генри Бастафф погиб — у нас больше не было причин задерживаться, за исключением чистого любопытства. Царь-Краген не проявлял никакого желания уплыть в открытое море или посетить другие плоты. Ему явно понравилась новая система кормления. На четвертый день его кормили губками, доставленными на Смотрину в коракле с Гранольта. На пятый день губки доставили с Санкстона. По всей видимости, Царь-Краген приучился все время оставаться у Смотрины. Таким образом осуществился первый этап плана Блазделя».

На некоторое время наступила тишина. Файрал Бервик крякнул, выражая бесконечное отвращение: «Мы обязаны сорвать его планы». Взглянув на Скляра Хаста, он спросил: «Насколько продвинулись наши приготовления?»

Хаст указал на Роджера Кельсо: «Спросите его — он выплавляет металл».

«Наши запасы приумножились, — сказал Кельсо. — Мы пустили кровь каждому из жителей Нового плота два или три раза. Кровь позволила получить примерно пять килограммов железа, теперь уже очищенного и обработанного в размягченном состоянии. Теперь оно невероятно твердое и жесткое — но его все еще только пять килограммов. Краген и кожура губок содержали гораздо больше меди: порядка двадцати пяти или даже тридцати килограммов. Электрический аппарат позволил накопить двадцать четыре фляги кислоты — она хранится в бутылях, изготовленных стеклодувами. Стеклодувная мастерская теперь работает отдельно от плавильни».