Le prisonnier du souverain sombre (СИ)

- Не стоит лгать перед смертью, — негромко отозвался сл своего балкона Рауль. Великолепная акустика донесла его слова до самых дальних уголков площади. — Ты не сможешь стать мучеником за дело полукровок, потому что ты никогда не сражался за их идеалы. Ты просто бросил на убой поверивших тебе и отчаявшихся. Тех, кого презирали за их происхождение. Но не ради этих несчастных ты старался. Только ради себя.

- Неправда! — Яростно оскалился генерал, чувствуя, как из рук уплываю даже эта последняя возможность отмстить. Надо было свернуть щенку шею еще тогда, когда прикончили его мать!

Но Рауль никак не отреагировал на этот выпад. Он с самого начала знал, что генерал выкинет нечто подобное. Как, впрочем, и знал, что нельзя просто тайно казнить несостоявшегося владыку призрачного королевства полукровок. Нужно было сделать все, чтобы в будущем сводный братец Натаниэля не стал знаменем для нового мятежа.

- Нет, Рианэлл. Не лги, — тяжело роняя слова, проговорил вампир. Раулю отчаянно хотелось лечь. А еще лучше, чтобы кто-нибудь размял ему затекающую спину. Но этот фарс следовало довести до конца и отомстить убийце матери и тому, кто окунул в безумие маленькую Иллиану, отдав ее солдатам на потеху. — Ты не о притесняемых полукровках думал… Если вам так была нужна родина, то почему вы просто не обратились с просьбой о помощи? Чтобы жить среди нас… среди единственной расы, что не делит своих детей по чистоте крови! Но тогда ТЕБЕ не досталась бы власть! А именно ее ты так добивался! Нет! Ни ты, ни твои сторонники не желали быть просителями… вы хотели стать хозяевами! Тебе, Рианэлл, не спокойная жизнь была нужна, а корона. Тебе, как бастарду императора, не досталось в свое время власти! А так хотелось! И ради нее ты лгал, убивал и предавал, прикрываясь высокими целями! Все ради себя, не ради других! Только ради себя ты обманул поверивших тебе полукровок, что мечтали о месте, где их не будут презирать! И сегодня здесь казнят не героя, а всего лишь жадного до власти, циничного мерзавца, использовавшего веривших ему людей! Того, кто насиловал и убивал детей и женщин! Кто продавал в рабство мирных жителей, кто залил кровью эту страну! И я говорю СМЕРТЬ! Пусть те, кто не согласен с моим приговором, подадут голос в твою защиту! Нет таких? Тогда… Палач! Приступай!

Рианэлл дернулся было вперед, с отчаянной надеждой всматриваясь в запрокинутые к эшафоту лица. В толпе стояло много полукровок, но ни один из них не подал голоса в его защиту! Сторонники генерала все полегли при штурме дворца. Последним, как помнил Рианэлл, пал Гирисс дэрро Ганнэ, до последнего сражавшийся рядом с ним. И сейчас на площади стояли только те, кто изначально жил на этой земле. И для кого он сам и все пришедшие извне полукровки были врагами.

Жаль, подумал бастард, хорошая была попытка…

Непроизвольный озноб начал колотить изнутри генерала. Каким бы мерзавцем он не был, но Рианэлл никогда не боялся ни бога ни демона. Вот только сейчас он впервые почувствовал, как рядом с ним встала невидимая другим смерть, изредка касаясь бесплотными пальцами его сердца.

Со скрипом разошлись доски помоста в центре. Из люка показался затупленный, плохо оструганный конец кола. И глаза генерала в ужасе расширились. Как-то до этого он считал, что Рауль просто и без затей прикажет отрубить ему голову! Но, видимо, недооценил ненависти короля лично к нему!

Палачи бросили отчаянно сопротивляющегося бастарда на помост и с помощью солдат содрали с него одежду, оставив только короткую рубаху. Затем с силой развели в стороны брыкающиеся ноги генерала. Один из палачей, щедро зачерпывая из горшочка полурастопленный жир, от души смазал им выворачивающийся зад жертвы. Оставшееся же содержимое горшка вывалил на кол и тщательно его размазал.

Невнятный вопль генерала прервался, когда кто-то из солдат заткнул ему раззявленный в крике рот собственной шапкой. Вздернув Рианэлла на ноги, палачи подтащили его к люку на весу и, распялив в разные стороны ноги пленника, стали аккуратно опускать его на постепенно поднимающийся кол. Обезумевший от ужаса генерал бился в сильных руках палачей как бешеный. В какой-то миг он сумел выплюнуть импровизированный кляп, и над площадью пронесся пронзительный, полный животной боли вопль. Но люди вокруг стояли все так же молча, ни миг не отрывая взглядов от вершившегося на помосте возмездия. И даже когда по не оструганному колу потекли первые ручейки крови, никто внизу не отвернулся, не закрыл глаз — практически у всех на огромной площади погибли, пропали без вести или были угнаны в рабство близкие. Тем, кто смотрел сейчас на казнь главаря захватчиков, была неведома жалость к врагу.

…Когда же все закончилось, и палач отсек голову у слабо подергивающегося на колу тела, люди все так же молча стали расходиться, благодарно кланяясь своему королю, все еще восседающему на балконе.

- Государь слишком мягок к этому преступнику, — различил Рауль шепот одного из советников. — Эта мразь слишком быстро умерла! Надо было использовать подпорки… промучился бы сутки!