Лечебное дело zyablikova

Неврологический статус оставался без изменений – смешанный нижний парапарез и гиперестезия в дерматоме L4 слева.

– Не знаю, что вам на это ответить, Джек,– усмехнулся в усы (если бы у него были усы) zyablikov.– Как говорят у нас в России, «если больной хочет жить, то медицина бессильна». С другой стороны, а что толку лежать? Мало вы уже пролежали? Ладно, жду вас тогда внизу в перевязочной через полчаса – буду менять повязку…

И пошёл к Жану, клинически материться.

– Чеа, как дела? Соксопбай тэй?– как ни в чём ни бывало, спросил zyablikov свою медсестру, энергично войдя в перевязочную. – Здорова, счастлива?

Чеа поглощённая работой, в форменной хир.паре розового цвета, в маске и шапочке выкладывала инструменты из бикса на стерильный стол с трудолюбием пчелы. Белую ровную шею мило, по-домашнему, обвивал нетугой, пышный «конский хвост». Волосы у Чеа были густые, сильные чёрные, с пурпурным отливом. Неудержимо захотелось подойти и приобнять эту хорошую девушку, не нарушая, конечно, стерильности.

Это было бы вполне естественно, но потому и неприемлемо.

– Соксопбай, доктор,– откликнулась она, не поворачивая головы. – Всё хорошо. А у вас как дела?

– Тоже хорошо, Чеа,– сохраняя дистанцию (в смысле, отстранённости и расстояния), прогудел zyablikov.

– Это очень приятно слышать, доктор…

– И мне приятно слышать, что у тебя всё хорошо! – с напускной, официальной бодростью воскликнул доктор. – Ты завтракала?

– Завтракала, доктор. А вы?

– И я завтракал,– zyablikov для убедительности хлопнул себя по пузу, издав чистый «печёночный» звук. В Камбодже считалось политичным спрашивать при встрече- поел ли уже твой собеседник.

В перевязочной наступило неловкое молчание.

– А услышу ли я от вас ещё что-нибудь, доктор?– спросила, наконец, Чеа.– Раз вы здоровы и счастливы, и я здорова и счастлива… раз у вас всё хорошо, и у меня тоже всё хорошо… раз вы позавтракали, и я позавтракала… неужели вам больше нечего сказать мне?

От ответа на колкий вопрос («у меня же сейчас лежит тяжёлый больной») zyablikova спас Мазурец, появившись на костылях в дверях перевязочной.

– Дошёл от палаты без остановок, – объявил он. – Доктор, а костыли мне точно ещё нужны?

Джек оставил костыли в углу, без них прошёл в перевязочную и лёг на живот на перевязочный стол, беспощадно «спаливая» zyablikova в глазах Чеи.

Увы, наличие тяжёлого больного больше не являлось «отмасткой»!

– Доктор, я вчера через своего брата связывался с нейрохирургом из США,– сказал пациент.– Он порекомендовал снова сделать МРТ.

– Джек, ваша прежняя МРТ ничего не показала из того, что вас действительно беспокоит!– ядовито хмыкнул zyablikov.– Мне ведь до истинной причины вашей болезни своим умом доходить пришлось – только на основании симптомов и операционной очевидности, дедуктивным методом. Вы улучшатесь, хороший прогресс. А что МРТ? по МРТ вас в уже лечили в Йерсине.

– Но вы же до конца так и не не знаете, что со мной, доктор? – тонко отрезонировал Мазурец.– Например, то, что позавчера у меня возникли эти боли в колене, это ведь стало для вас неожиданностью. Как для меня стало неожиданностью ваше решение о повторной операции… поэтому я хотел бы избежать всякой мысли о том, что завтра вы придёте рано утром и снова скажете мне – всё очень плохо, Джек, но мою голову неожиданно посетила новая идея, Джек, теперь-то я знаю, наконец, что с вами, Джек, и я таки снова стану вас оперировать…

«Всё-таки, он еврей, из бывшей черты оседлости,– подумал zyablikov.– «Ви понимаете, понимаете, Сарочка, ведь в моей моче они нашли сахар!!!»

– Я боюсь, что повторная МРТ нас с вами окончательно запутает, Джек,– ответил он.– Лично мне с вами всё теперь ясно и новые идеи, уверяю вас, в мою голову уже не придут. В принципе, да, возможна ещё одна операция, по установке системы ТПФ с целью стабилизации, но я вам её делать не стану, так как это уровень узкоспециализированного отделения. Я не имею таких вопросов, ответы на которые даст МРТ. Что же хочет увидеть там нейрохирург из США?

– Он сказал, что надо сравнить результат новой МРТ с результатом предшествующей и понять, в чём разница!

«Странный какой-то нейрохирург в США! Ну, нет там одной дужки теперь, вот и вся разница… и сильно это поможет?» – подумал zyablikov.

– Это не так делается, Джек…– с тоскливой досадой ответил zyablikov. Он всегда испытывал тоскливую досаду, когда в его работу вмешивались «вышестоящие организации». – Я готов к сотрудничеству! Могу хоть сейчас связаться с коллегой, отправить ему детальный рипорт… я ничего не скрываю, ведь всё открыто и прозрачно! Ваш случай – необычный и интересный, мне самому хотелось бы узнать мнение врача из специализированного отделения, обсудить, поспорить… соедините меня с американским нейрохирургом… я бесконечно рад такой возможности!

– Нет, американский нейрохирург только хочет получить результат МРТ, – сухо отозвался Мазурец.– Таков протокол, сказал тот доктор. Я думаю, его время стоит очень больших денег, чтобы заниматься перепиской.