Леди и некромант. Тени прошлого

— Пришел, низший? — этот голос отражался от стен и заставлял трепетать.

Накатило желание преклонить колени.

И вовсе распластаться на полу, подползти, глотая слезы, надеясь, что этого изъявления покорности будет достаточно, чтобы смягчить гнев великого…

Ричард с трудом устоял на ногах.

Нет уж…

— Не поддавайся, — голос Альера был эхом.

— А… мой дорогой… предок? И ты здесь? Взял себе зверушку? Понимаю, надо как-то развлекаться, но мне, право слово, кажется, что ты возлагаешь на это существо слишком много надежд…

Голос.

Не слушать голос. Не важно, что он говорит, но каждое слово, что наждак по коже. А ведь он способен сделать так, что Ричард и вправду шкуру снимет.

Сам с себя.

И будет плакать от боли и счастья.

— Уходи, — ему удалось произнести это слово.

— Оно мне указывает? Надо же, какая непередаваемая наглость…

Протяжный скрип.

И движение.

Существо было настолько уродливо, что и Ричард, привыкший ко многому, содрогнулся. Возможно, некогда оно было живым, но эти времена давно минули. Ныне же существо представляло собой скелет, обтянутый пергаментною темной кожей.

Кости прорывали ее.

И золотые украшения гляделись издевательством.

— Да, дорогой потомок, — Альер возник рядом. — Жизнь тебя не пощадила, однако… да и смерть не была милосердна. Интересно, почему?

Оно двигалось очень медленно. Бумажные мышцы с трудом удерживали пусть и легкое, но все равно неповоротливое тело. И тонкая шея угрожающе раскачивалась, пытаясь справиться с весом погребальной маски. Отлитая из золота и щедро усыпанная камнями, та была прекрасна.

— Развоплощу…

— Вряд ли у тебя на это хватит сил. Ричард, дорогой, ты разговоры пришел разговаривать или мир спасать?

— Откуда эта безумная мысль, что мир нуждается в спасении? — Император все же вцепился в края гроба и хрустнула шея, а маска сползла, чтобы рухнуть на пол.

Зазвенела.

Покатилась.

И кажется, лишилась с полдюжины драгоценных камней.

— И сугубо практически мне интересно… раз уж у нас есть несколько мгновений… — он сделал вдох, и захрустела грудная клетка, разрываемая ребрами. Сероватая пыль, в которую превратились легкие, просочилась сквозь трещины. — Как ты собираешься это сделать?

— Убью тебя.

— Нехорошо, — Император погрозил костлявым пальцем. — Покушение на особу Императорской крови карается… по воле Императора. Для тебя я придумаю что-нибудь особенное. Но сугубо технически, как ты собираешься убить то, что уже мертво?

— Уже и не мертво…

Щелкнул клешнями черный страж, стекая со стены.

— Но не настолько пока… не настолько… — он запрокинул голову и положил ладонь на грудь. — Однако мне надоело… уничтожить.

Второй страж напал без предупреждения. Он свалился с потолка, пытаясь клешнями захватить Ричарда. И удар хвоста пришелся бы по ногам, не отскочи Ричард…

…кусок тьмы растекся по черной броне.

— Магия им не повредит…

…кажется, аррвант занялся первым, что уже хорошо… второй же, приподнявшись на суставчатых ногах, замер, приглашающе приоткрыв клешни.

…твою ж…

***

…она точно знала, что умерла.

И смерть была прекрасна, в отличие от возвращения. Боль… тягучая боль в груди. И кровь… платье испачкала…

Дышать.

Она не хочет. Ей бы назад вернуться, в мягкое забвение и абсолютное счастье, но чьи-то руки держат, давят грудь, заставляя сделать вдох.

И выдох.

И этот кто-то щедро делится теплом, что уж вовсе непонятно. Ах, кому до нее, глупышки, дело есть? Слезы сами покатились из глаз, она же пыталась уверить себя, что лайры не плачут… не плачут, лайры…

— Вот так, деточка… так-то лучше, — этот голос определенно был не знаком. — Молодец… сейчас открой рот и выпей.

Что-то холодное прижалось к губам.

Горькая вода полилась в горло, и ей пришлось сделать глоток, чтобы не захлебнуться. Нет, Орисс хотела умереть, но… не так глупо, что ли?

Зелье принесло тепло. И слезы полились сильнее.

— Все уже, все… сейчас затянется… надо погодить, нельзя шевелиться… я тебя до целителя донесу… попозже, а теперь у меня дело есть, ладно?

— Ты кто?

— Никто, — он вытер слезы колючими пальцами. — Уже никто… а был редкостная сволочь… жаль, что меня не убили.

— А меня?

— А тебя убили, деточка, — ее сняли с камня, который отбирал силы. — Старый ритуал… но тебе повезло. Здесь надо бить так, чтобы не насмерть, жизнь уходит медленно.

Стоять не получалось.

И она опустилась на землю.

Нет, не на землю, а на руки человека, который держал ее осторожно, нежно. От него нехорошо пахло подземельем и болотом, кажется, руки эти были не особо чисты.

Как и одежда.

— Я Императрица, — сказала Орисс и рассмеялась.

— Тише… тебе нельзя сильно… я рану подзатянул, но целителю показаться стоит… все ж таки там побывала, да… и тише, девочка, эти могут кого хочешь заморочить.

Он прижал голову к плечу, и лайра Орисс, позабыв про воспитание и принципы, которые еще недавно самой ей казались нерушимыми, заплакала. Плакала она горько, долго, кажется, целую вечность, рассказывая этому странному человеку все-все…

А он слушал.

Не спешил давать советы.

Не судил.