Леди, лёд и пули

— Вначале убийство во вторник вечером, затем убийство в субботу вечером, затем в воскресенье утром, — сказал Бернс. — Первое убийство на авеню Калвер, следующее на Сильверман-роуд — всего через несколько кварталов! Оба осуществлялись при помощи огнестрельного оружия. Вам не приходит в голову провести перекрестную проверку? Я уже не говорю про девчушку, которую убили в деловом центре вечером в пятницу, я даже не смею вспоминать о третьем убийстве при помощи огнестрельного оружия, не смею вспоминать в присутствии легавых, обладающих особым, прославленным чутьем! — воскликнул Бернс. — Но вы вообще хотя бы просматриваете сводки по оперативной обстановке? Иначе зачем мы постоянно фиксируем оперативную обстановку? Разве не затем, чтобы каждый полицейский в участке, включая служащих в штатском, мог ознакомиться с обстановкой?

В смежном помещении — комнате детективов — толклись несколько патрульных в форме и Мисколо. Они с тревогой прислушивались к сердитому голосу Бернса, доносившемуся из его кабинета через дверь с матовым стеклом. Они понимали, что кто-то получает там хорошую встряску. На самом деле этих кого-то там было четверо, но подслушивавшие об этом не догадывались, потому что детективам звонили в то утро домой и велели явиться на рассвете (в 7 час. 30 мин.). А полицейские в мундирах приходили на работу только в 7.45, к перекличке, которая происходила каждое утро в дежурной комнате. Итак, эти четверо в штатском были — в алфавитном порядке — детективы Браун, Карелла, Клинг и Мейер. Все они смотрели себе под ноги.

С одной стороны, на Бернса давил старший чин из центра города, с другой стороны, сам Бернс был возмущен глупостью людей, которые за годы службы не смогли научиться выполнять свою работу хотя бы в пределах рутинных требований. Втайне он подозревал, что Клинг был виноват больше других, из-за того что после развода у него появилась манера держаться, неуловимо напоминающая повадку моллюска. Но Бернс не хотел делать Клинга козлом отпущения. Это только смутило бы его и внесло бы разлад между четырьмя детективами, которым, видимо, предстояло сотрудничать в расследовании трех отдельных убийств. Поэтому Бернс напирал на общеизвестные простые инструкции из пособия, которые — если соблюдать их педантично — должны рассеивать замешательство, ликвидировать дублирование и, вероятно, время от времени способствовать успеху того или иного дела.

— Ладно, — сказал он наконец, — это все.

— Питер… — начал Карелла.

— Я сказал «ладно», это все, — повторил Бернс. — Возьмите по конфете, — сказал он и пододвинул наполовину пустую коробку через стол к удивленным детективам. — Расскажите, что у вас есть.

— Не так много, — сказал Карелла.

— Мы имеем дело с психом?

— Не исключено, — сказал Браун.

— Нашли что-нибудь по поводу того ствола калибра 0,38?

— Нет, Питер, мы только…

— Нажмите на уличных торговцев оружием, выясните, кто мог покупать ствол, соответствующий описанию.

— Да, Питер, — сказал Карелла.

— Просматривается связь между убийством Лопеса и двумя другими?

— Мы пока не знаем.

— Кто-нибудь из жертв употреблял наркотики?

— Девушка. Про Эдельмана мы пока не знаем.

— Лопес случайно не снабжал ее наркотиками?

— Мы не знаем пока. Но мы знаем, что она приносила кокаин для нескольких человек в шоу.

— Последний из убитых был торговцем алмазов?

— Драгоценных камней, — сказал Клинг.

— Он был знаком с Лопесом или с девушкой?

— Мы пока не знаем, — сказал Клинг. — Но его задерживала полиция прошлым летом. Возможно, мы зацепим тут ниточку. Будем искать в компьютере сегодня же.

— Не надо их прощупывать, — сказал Бернс Мейеру, — это не подозреваемые лица, а конфеты. Бери любую, какая понравилась.

Мейер действительно хотел надавить пальцем на конфету, чтобы определить, мягкая она или твердая. Поэтому он ответил Бернсу обиженным взглядом.

— А как насчет ее хахаля? — спросил Бернс. — Хахаля той девушки.

— Он трепался по телефону весь вечер в пятницу, — сказал Карелла. — Тогда, когда девушка была убита.

— По телефону? С кем?

— С другим студентом. Его друг — студент медфака в Рэмси.

— Как его звать?

— Тимоти Мур.

— А друга?

— Карл Лоэб.

— Ты проверил его?

— Лоэба? Да. Они трепались почти до двух ночи.

— Кто кому звонил? — спросил Бернс.

— Они звонили друг другу.

— Что еще?

— Продюсер шоу, некто по имени Алан Картер, завел шашни с одной из танцовщиц.

— Ну и что?

— Он женат, — проговорил Мейер с набитым ртом.

— Ну и что? — снова спросил Бернс.

— Мы полагаем, что он лжет. — Мейер наконец проглотил конфету.

— Про свою малявку? — сказал Бернс, употребляя одно из тех странных устаревших словечек, которые иногда проникали в его речь и которые ему почти всегда прощали молодые полицейские.

— Нет, он прямо признался в своей связи, — ответил Карелла. — Но он утверждает, что убитую едва-едва знал. И это дурно пахнет.

— Зачем ему врать про это? — спросил Бернс.

— Мы пока не знаем, — сказал Карелла.

— Ты думаешь, они играли в «двух на одного»? — спросил Бернс, употребляя более модное словечко из тех, которые тоже иногда проникали в его речь.

— Мы пока не знаем. — Мейер пожал плечами.