Леди не движется

— Да ничего. Он врет так, что я нервно курю в коридоре. Он же учился в британской классической школе, а там без навыка вранья попросту не выжить. У него память абсолютная. Он ни слова не забывает. Не помнит он, как же! — Макс пофыркал. — Слушай, как было. Вечеринка в «Восковом цветке». Все свои, преимущественно джедаи с подружками, еще кое-кто, кого я позвал. Тут вваливается парень с девчонкой, явно незваный, и явно знал, что здесь происходит, но уверен, что его выгнать не посмеют. Мои напряглись, я присмотрелся — а-а, понятно. Ладно, говорю, оставим его, это Зандер Маккинби, не помешает. Еще подошел, хлопнул его по плечу, мол, расслабься. Ну больше для того, чтоб его в компанию вписать, похлопал — ребята же следят, как мы общаемся, и соответственно выстраивают свои с ним отношения. А он оскорбился, решил, что я слишком высокомерно себя веду. Хотя чего там оскорбительного, я на десять лет старше и это моя вечеринка. Не знаю, может, он ждал, что я расцелую его во всю задницу… И он мне с места в карьер высказывает своим знаменитым нудным тоном — который он полагает рассудительным, — какое я ничто. Ничего в жизни не добился, просрал все шансы и так далее. Я офонарел и говорю — парень, а не будем портить людям настроение? Давай ты сейчас заткнешься, а утром мы по росе встретимся. Как положено. О чем говорить, если и так все ясно? Он смотрит на меня этак заинтересованно и уточняет: ну чего, шпаги или как? Если шпаги, мол, ему сутки отсрочки нужны, при себе клинка не держит. Вот так оно и было.

— И он победил, — с оттенком легкого злорадства заметила я.

Макс поморщился:

— По очкам. Это не победа. А от реванша он уже отказался.

— Зашибись. Парень на десять лет младше тебя и заведомо менее опытный победил по очкам — но это не считается.

— Кто менее опытный? — изумился Макс. — Маккинби?! Пф. У тебя какие-то странные иллюзии на его счет. Что младше — это фигня. А вот что меня реально удивило, причем неприятно — его скорость. Я на что рассчитывал? Он тяжелей меня, вымотаю его и красиво закрою тему. А он вязкий. Вязкого измором не возьмешь, только скоростью. Тут он еще и разогрелся как следует. И разогнался так, что у нас секунданты сидели по разные стороны площадки, но имели одинаково бледный вид. Мне потом еще сказали — Берг, ты в своем уме? Ну ладно Маккинби, он молодой. Ты-то старше! Не знаешь, что такое дуэль? Это спортивный поединок. А мы рубились по-настоящему.

У меня даже настроение улучшилось.

— Но теперь ты получил желанный реванш? — поддела я. — В виде бокса?

Макс закатил глаза:

— Дел, угомонись. Реванш был, когда мы стрелялись.

— Чего-чего?..

— Стрелялись, — заявил Макс гордо.

— Надеюсь, хоть тут вы отдали должное своему статусу? Арендовали по линкору и объявили друг другу войну? И ты уже нацелился разнести в клочья Кларион, а Август как раз заходил на абордаж, но прибежали федералы и зафиксировали вас. Странно, не помню этого в новостях… А то что за безобразие — и бокс у вас без рефери, и как на шпагах драться — один пришел с игрушечной…

— Зато пистолеты были не игрушечные. Без брони, без секундантов, один на один. Маккинби до сих пор твердит, мол, я промазал, а он просто не захотел убивать меня. Да черта с два. Ну что, я промазал бы с тридцати метров в корпус, если бы хотел попасть?! В его-то безразмерный корпус?! Да я на два метра выше его головы взял. Он — на два метра левее меня. Вот и все.

Я похихикала. Потом с удовольствием поела. Выпила два бокала вина. Доверительно шепнула Максу, что мне нужен повод срочно уехать, иначе я вместо работы попаду в клинику алкогольных неврозов. Макс клятвенно обещал выдумать причину, которая помешает окружающим уговаривать меня выпить с ними.

Сразу после ужина я поднялась к себе. Эмбер заверила, что ей очень весело, у нее нашлась собеседница в лице престарелой тетушки Макса — не родной, конечно, родная умерла при загадочных обстоятельствах, как и должно быть в такой веселой семейке, — и она не претендует сегодня на мое общество. А я чувствовала себя не просто уставшей, а измочаленной. Вместо душа приняла ванну и чуть не уснула в ней.

А стоило мне лечь, как открылась дверь, смежная с апартаментами Макса, и в спальню вошел мой бывший муж. Вошел как к себе домой, в халате, с сигаретой в зубах, в шлепанцах на босу ногу и со стаканом воды. Стакан поставил на тумбочку, поискал пепельницу, не нашел, стряхнул пепел в большую кадку с пальмой. По недолгой семейной жизни я помнила, что этому виду пальм пепел нипочем, им и окурки нипочем были. И даже стакан княжеского портвейна под корни. На своей родине эти деревца росли на промышленных помойках, и ни черта им не делалось.

Сбросив халат прямо на пол, голый Макс залез ко мне под одеяло.

— Ну спасибо, — только и сказала я, выдернула из-под него лишнюю подушку и отползла к краю кровати. — Кстати, одеяло тут одно, и оно мое.

— Ишь ты, цаца какая, — ответил Макс, но сходил к себе за вторым одеялом.

— Макс, — прошипела я, наблюдая за его манипуляциями.