Леди тьмы

Она прижалась к Сорину, рассудив, что незачем держать дистанцию, иначе у нее затечет спина и бок будет болеть еще сильнее. Поэтому она поудобнее устроилась между его бедрами и, откинув голову ему на плечо, закрыла глаза.

– Пожалуйста, милая, поговори со мной, – прошептал он ей на ухо, касаясь подбородком щеки.

Стараясь не обращать внимания на то, как сладко заныло в животе от этого прикосновения, она произнесла привычное: «Не называй меня так», и провалилась в темноту.

– Тебе нужно поесть, Скарлетт, – сказал Каллан, подходя к ней.

Она посмотрела на стоящую у нее на коленях тарелку с вяленым мясом и хлебом. Привал сделали около часа назад, разбили лагерь и развели небольшой костер. Было решено подкрепиться, прежде чем расстилать спальные мешки. Собственно, все так и сделали – кроме Скарлетт, которая пребывала в уверенности, что ее желудок тут же исторгнет съеденное обратно, а тошнота стала бы мучением для ее раны. Она не помнила, когда в последний раз ела. Пожалуй, еще сидя взаперти в доме Лэйрвудов, но и тогда почти не притронулась к пище.

Сорин и Элиза отвели лошадей к воде, чтобы напоить и устроить на ночь.

Скарлетт отпрянула, когда Каллан коснулся ее подбородка. Ее тени немедленно ринулись в атаку. Посмотрев в его ореховые глаза, она прочла в них страх.

– Не трогайте ее, Каллан, – прорычал Слоан со своего места у костра. – Не забывайте о клубящейся вокруг нее тьме.

Слоан всегда был настороже, когда дело касалось ее. Он всегда был самым умным.

Каллан понизил голос, и Скарлетт с трудом расслышала его за стоящим в ушах ревом.

– Таков твой выбор? В самом деле решила отправиться с ним и Элизой? – Скарлетт смотрела на принца, стараясь сохранять дыхание ровным. – Ты пугаешь меня, мой Призрак. Мне нужно услышать твой голос.

– Оставьте ее в покое, Каллан, – предупредил сидящий рядом со Слоаном Финн.

Ее дыхание стало еще более поверхностным, рев в голове не утихал.

Вернулись Сорин и Элиза. Когда Сорин встретился глазами со Скарлетт, на его лице промелькнуло некое неуловимое чувство. Через плечо у него были перекинуты две седельные сумки. Еще две несла Элиза – вместе со спальными мешками, которые она принялась разворачивать на небольшой расчищенной площадке.

Бросив свою поклажу на землю, Сорин направился к Скарлетт, не сводя с нее глаз. Опустившись перед ней на корточки, он мягко положил руки ей на колени и заглянул в лицо.

– Идем. Нужно перевязать твою рану, – произнес он, вставая и беря ее за руку.

Поморщившись, она позволила поднять себя на ноги и подвести к расстеленным спальным мешкам. Все это время она чувствовала на себе взгляд Каллана.

– Ложись. Так будет удобнее, чем стоя, – мягко сказал он, держа ее руку в своей, пока она устраивалась.

Когда Скарлетт села, Сорин опустился рядом с ней на колени и протянул руку, чтобы расстегнуть пуговицы на ее плаще и снять его. Наконец Скарлетт улеглась и позволила ему завернуть подол ее туники и размотать повязку.

Сорин выругался себе под нос.

– Почему ты не сказала, что мазь стерлась и что это… Боги, Скарлетт, твоя боль, должно быть, мучительна.

Он замолчал, и она услышала, как он роется в седельной сумке.

– Как же громко, – пожаловалась она и краем глаза заметила, как он замер рядом с ней. Его взгляд был прикован к седельной сумке, руки погружены внутрь. Он не смел дышать. Стоило Скарлетт сделать вдох, как бок обожгло огнем, на глаза навернулись слезы. – Все вокруг слишком громкое и причиняет боль. Но рана в боку… ничто по сравнению с ревом у меня в голове. Хочу, чтобы это прекратилось.

Сглотнув, Сорин покопался в седельной сумке и извлек две баночки. Едва он отвинтил крышку первой, как Скарлетт сразу узнала запах снадобья, которое он использовал раньше. Антисептик. Значит, жжения не избежать.

– Прости, – пробормотал он, наливая немного средства на рану. На сей раз Скарлетт не шелохнулась, лишь стиснула зубы. – Как только мы пересечем границу, я переправлю нас в свой дом, и о тебе немедленно позаботится целительница. Жаль, что я не могу сделать больше.

Через несколько минут он смочил водой чистую ткань и стер антисептик, после чего открутил крышку второй банки. Как только он нанес мазь на кожу, боль ослабла и отступила.

Пока Сорин накладывал новую повязку, Скарлетт лежала неподвижно. Когда он почти закончил, появилась Элиза и протянула ему тарелку с едой. Он взял ее, кивнув в знак благодарности, и она вернулась к принцу Каллану, который наблюдал за ними, сидя у костра.

– Ты поела? – спросил Сорин у Скарлетт.

– Я не голодна, – хрипло ответила девушка, прикрывая живот подолом туники.

– Тебе нужно поесть. Сегодня дорога была тяжелой, и завтра легче не станет.

– Скорее всего, пища у меня в желудке не задержится, – возразила она.

Как бы Сорин ни пытался скрыть реакцию, Скарлетт все равно заметила промелькнувшее в его глазах удивление – как ее ответом, так и тем, что она вообще заговорила.

– Хорошо, – выдохнул он. – Хочешь сделать что-нибудь еще или готова лечь спать?

– На твое усмотрение, – произнесла она чуть слышно.

– Хочу, чтобы ты поговорила со мной.

– Я и так с тобой разговариваю.