Ледяное сердце

– Даю слово.

– Я возьму свой отряд и ещё пару надёжных бойцов, но… – Дарри задумался, а потом добавил с усмешкой: – Нам понадобится королевский колдун.

– Зачем?

– Так-то мы сойдём за айяарров, и одежда у нас есть, но нас выдадут глаза. А колдун может помочь – я сам видел.

– Хорошо. И ещё…

Генерал расстегнул воротник и вытащил из-под рубашки маленький мешочек на кожаном шнурке, похожий на тот, что дала Дарри старая таврачка.

– Отдашь это ей – Кайе, как только увидишь. Мне следовало сделать это раньше.

– Что это? – Дарри взял мешочек в руки.

– Это принадлежало Рие. Это единственное, что она оставила с Кайей, когда я её нашёл. Это кулон – оберег, видимо. И он должен быть с ней.

Дарри надел мешочек на шею, и он оказался рядом с таким же, таврачьим, в котором тлела маленькой искрой поисковая нить.

– Хорошо, я передам. Мы уедем сегодня же, никто ничего не должен знать. Своим я скажу, что мы едем на охоту на Зверя.

– Да, хорошо. И помни – до того, как айяарры поймут, что мы нарушили перемирие, у нас очень мало времени.

– Ваша милость, вы же понимаете, что мне не стоит об этом напоминать?

Дарри вышел из шатра и остановился, глядя на перевал. Тёмные камни в белых пятнах снега были похож на шкуру снежного барса. Где-то там за чёрными зубцами хребта, обрамляющими горизонт, прятались лаарские заставы, поджидая их. Но теперь вид этой неприступной громады больше не вызывал у него глухого раздражения и тоски. Капитан шёл улыбаясь. И Бёртон, увидев это, произнёс вслух:

– Эка тебя растащило, капитан! Нечто радость у нас какая?

– Радость, радость, Бёртон, хватит плесенью покрываться – собери всех у ручья, дело есть… Да по-тихому, чтобы никто не знал.

Бёртону два раза говорить не пришлось. Он сдвинул шапку на затылок, крякнул довольно и исчез между палаток быстро, как ящерица.

К полудню небо заволокло совсем. Вершины гор и перевал обложило плотной ватой серых туч, ветер стих, дохнуло теплом, и на голых ветвях ракитника стеклянными бусами повисли капли влаги. Дарри затянул потуже ремень, расправил айяаррскую куртку, которая была ему чуть велика, и направился в шатёр к генералу. К отъезду всё было готово – собрали провизию, оружие, переоделись, да и колдун своё дело сделал.

– Уезжаем, ваша светлость, – сказал Дарри, входя и поправляя на голове айяаррский берет.

Генерал посмотрел, прищурился:

– Да уж, и не отличишь! – воскликнул удивлённо, глядя на жёлтые глаза капитана.

А потом подошёл и обнял его по-отечески:

– Удачи! Пусть вас хранят все боги и с той, и с этой стороны! И прошу тебя, не рискуй понапрасну, я знаю, как ты хочешь убить Зверя, как хочешь добраться до Эйгера, но мы всё равно возьмём Лааре, так что побереги свою жизнь. Хорошо?

Дарри усмехнулся как-то криво и ответил:

– Это уж как получится.

И, уходя, уже в дверях обернулся:

– Я хотел спросить, ваша светлость. Дело, конечно не моё, но всё-таки… а что случилось с Рией? С матерью Кайи?

Генерал потёр переносицу, посмотрел как-то затравленно, словно воспоминания об этом до сих пор причиняли ему боль, и произнёс тихо:

– Её принесли в жертву. Убили.

– В жертву? – Дарри даже замер на пороге. – Кто?

– Я не знаю. И никто не знает. Всё было сожжено. Но так предположили храмовники.

– Но… зачем? Какую ещё жертву?

– Думаю хотели получить Арраян.

– Источник? Но как?

– Она была Хранительницей Древа. Проводником своего прайда. Убить её – это как срубить дерево под корень и выпить весь его сок. Но все следы скрыл огонь, и мне не удалось ничего выяснить.

– И кому такое могло быть нужно? – тихо спросил Дарри.

– Не знаю. Возможно, другим айяаррам.

– Разве айяарры убивают вед? Они же общей крови. Зачем? – удивился капитан.

– Я был как-то у гадалки – искал ответы, – устало ответил генерал, – она сказала, что, возможно, это кто-то из отверженных. Знаешь, кто такие отверженные?

– Знаю, – Дарри посмотрел на генерала с сочувствием.

– Только не говори об этом моей дочери.

Дарри кивнул, поправил ремень и берет и, откинув полог шатра, сказал на прощание:

– Выиграйте мне месяц, ваша светлость. Я должен успеть.

Снаружи его встретили большие рыхлые хлопья первого снега.

Глава 16. Кое-что о лицемерии

С самого утра шёл дождь. Северный ветер принёс низкие тучи, мгла, затянув горы, спустилась в ущелья, почти касаясь крыш замка, и обволакивая всё вокруг. Дорожки воды бежали по стёклам, едва пропуская тусклый свет пасмурного дня. Иногда срывался ветер, раскачивая ветви прилепившейся к скале сосны, и капли дождя настойчиво барабанили по стеклу, словно просили впустить внутрь кого-то неведомого.

Когда Гарза привела Кайю в обеденный зал, Эйгер уже сидел за столом. Камин ярко пылал за спиной хозяина замка, пряча в тени его лицо, зато на другой половине стола горели свечи в массивных подсвечниках из оникса и яшмы.

Зачем они зажигают свечи? Разве недостаточно светящихся камней?

Но было понятно, что Эйгер предпочитает скрывать своё присутствие в полумраке.