Ледяные чертоги Аляски

«Здесь, – сказал он, – мы наслаждаемся миром и изобилием, нам недостает лишь церкви и школы, но особенно школы для детей». На мой взгляд, его забота о благополучии детей племени свидетельствовала о том, что он искренне любил их и понимал, что для них хорошо. В тот день мы ночевали в доме вождя. Я впервые в жизни спал среди индейцев и никогда не чувствовал себя более спокойно и уютно. Любовь и доброта, которой они окружали малышей, озаряла весь дом.

На следующее утро, воодушевленные добрыми пожеланиями наших друзей хутсену и теплой погодой, мы поплыли вдоль побережья, надеясь вскоре увидеть ледники Чилката во всей красе. Скалы здесь состоят в основном из прекрасного голубого мрамора, волны проточили в них множество бухточек и выступов, так что, двигаясь вдоль берега, мы любовались превосходными срезами горных пород, оттенки которых становились насыщеннее от дождя и поздноцветущих растений – все это скрашивало долгий и утомительный путь. Галька у подножия скал была по большей части мраморной, хорошо отполированной и округлой, также иногда встречались сланцевые и гранитные эрратические валуны.

Мы прибыли в верхнюю деревню примерно в половине второго. И там индейцы хутсену предстали перед нами в совершенно ином свете. Еще за полмили до деревни до нас стали доноситься звуки, которых я прежде никогда не слышал – шквал странных воплей и криков, возникающих из утробного рычания и стона. Если бы я был один, точно стал бы немедленно уносить ноги, будто за мной гналась стая демонов, но индейцы из нашей группы были спокойны, они узнали в этом ужасном звуке, если его можно так назвать, «вой виски» и продолжали грести дальше. По мере приближения к берегу демонические завывания становились все громче, и я попытался отговорить мистера Янга от попыток произнести хоть слово в этой деревне, а что касается проповеди, то с тем же успехом можно было проповедовать в Геенне огненной. Из деревни несло вонью дрянного виски. Впервые в жизни я узнал значение фразы «напиться до чертиков». Даже наши индейцы не решались сойти на берег, хотя о подобных возлияниях они знали не понаслышке. Однако мистер Янг не терял надежды найти в этом индейском Содоме хотя бы одного праведного человека в здравом уме и трезвой памяти, от которого можно было бы получить достоверные сведения. В конце концов я поддался его уговорам и согласился причалить к берегу. Оставив каноэ и одного из членов экипажа на пляже, мы стали осторожно взбираться на холм к главному ряду домов, которые теперь превратились в цепь вулканов, дышащих «огненной водой». Прямо напротив нашего места высадки располагался самый большой дом площадью около сорока футов, построенный из огромных досок, каждая из которых была вытесана из цельного ствола. Единственным входом, как обычно, было похожее на дуло пушки круглое отверстие диаметром около двух с половиной футов, которое закрывалось массивной «пробкой» на петлях. В этой темной дыре внезапно появилось и сразу же исчезло несколько черных лиц. Снаружи не было ни одного человека. Через некоторое время два согбенных старика с пугающе черными лицами отважились выйти из дома и уставились на нас, затем они позвали своих соплеменников, и снаружи показались другие чумазые индейцы. Мы начали опасаться, что сейчас они набросятся на нас, как легион чертей из старой церкви Аллоуэй[25], но вместо этого все вышедшие наружу индейцы, еле переставляя ноги, ввалились обратно в дом. Так что нам удалось осмотреть деревню и вернуться к каноэ невредимыми. Но когда мы уже собирались отплыть, на пляж спустились три ухмыляющиеся старухи, и о присутствии Тойятта стало известно человеку, с которым у него когда-то возникли деловые разногласия. Горя желанием отомстить, он прыгал, завывал и угрожал, как может только пьяный индеец, но ничто не могло пошатнуть незыблемое спокойствие нашего отважного старого капитана, он стоял прямо и неподвижно, храня ледяное молчание. Кадачана же, напротив, чуть не задушил пьяными ласками один из тилликум (друзей) его отца, который упрашивал его вернуться вместе с ним в дом. Но в отличие от апостола Павла, выброшенного на остров кораблекрушением, спустя некоторое время мы все же благополучно вышли в море и, гребя изо всех сил, сумели до наступления темноты добраться до чудесной гавани в пятнадцати благословенных, тихих милях от крикунов.