Ледяные чертоги Аляски

Я вернулся в лагерь как раз к раннему завтраку, а на рассвете мы уже собрали вещи и вновь тронулись в путь. Фьорд замерз почти до самого устья, и хотя лед был настолько тонким, что проложить путь для каноэ не составило большого труда, это явно свидетельствовало о том, что сезон для исследований в этих водах уже давно подошел к концу. Нам грозила опасность оказаться в ловушке среди айсбергов, поскольку промежутки между ними быстро замерзали, связывая плавучие платформы в одно сплошное ледяное поле, через которое протащить каноэ практически невозможно, как бы усердно мы ни работали топором, об этом нас не раз предупреждал наш проводник из племени хуна. Я бы направился отсюда прямо вниз по заливу, но нужно было вернуть проводника домой и загрузить на борт провизию, которую мы оставили в хижине из коры. Поэтому, осторожно прокладывая путь среди айсбергов, мы поплыли к лагерю, где пережидали шторм в воскресенье. Берег был щедро усыпан глыбами льда, которые застряли на суше после сильного прилива. Они лежали дугой и на фоне серого песка казались изумительно прозрачными и чистыми. Переливаясь в лучах солнца, льдины наводили на мысль о вымощенных драгоценными камнями улицах Нового Иерусалима.

По пути вниз вдоль побережья после осмотра передней части прекрасного ледника Гейки, мы впервые увидели большой ледник, названный впоследствии Мьюр, последний из великолепной плеяды, который нам удалось увидеть. Когда мы впервые вошли в залив, его не было видно из-за шторма. Теперь же погода стояла ясная, и обширный, как прерия, ледник с многочисленными притоками, тянущийся вверх к фирновым бассейнам высоко в горах, предстал перед нами во всем своем величии. Мне очень хотелось во что бы то ни стало исследовать его, но наступила зима, и замерзание фьордов стало непреодолимым препятствием. Поэтому в тот раз мне пришлось ограничиться набросками и изучением его основных черт издалека.

Ледник Мьюр в 1870-х. Ледяные утесы и выброшенные на берег айсберги

Когда мы прибыли в охотничий лагерь хуна, нас вышли встречать мужчины, женщины и дети. В окрестностях этого лагеря были отчетливо видны разграничительные линии между лесистыми и безлесными районами. Несколько гор были лишены растительности только частично, и границы, разделявшие голые и покрытые лесом участки, четко просматривались. С крутых склонов сползла почва, а вместе с ней и деревья, отчего край леса казался неровным и ободранным.

Ряд моренных островов у входа в залив свидетельствовал о том, что основной ствол ледникового языка, прежде занимавший залив, остановился здесь на некоторое время, а его концевая морена превратилась в острова при заполнении ложа океанской водой. Отсутствие льда в большей части залива объясняется тем, что после задержки здесь ледник отступил достаточно быстро. Все ровные части ледниковых языков, занимающих океанские фьорды, вместо того чтобы таять постепенно в периоды общего сокращения и спада, как это происходит с ледниками, лежащими на склонах гор на суше, тают почти равномерно по всей поверхности до тех пор, пока не станут достаточно тонкими, чтобы плавать. Затем, с каждым приливом и отливом, морская вода, температура которой обычно значительно выше точки замерзания, устремляется под них, вызывая быстрое разрушение нижней части ледника, тогда как его верхняя часть истончается под действием погоды, пока со временем фьордовые ледники не исчезают окончательно.

Глейшер-Бэй, несомненно, еще совсем молод. На карте Ванкувера, составленной всего около ста лет назад, он никак не обозначен, хотя в остальном она восхитительно точна. Поэтому вполне вероятно, что в то время место залива занимал один огромный ледник, а все описанные мною выше ледники, какими бы большими они ни были, являлись лишь его притоками. Почти такие же драматические изменения произошли в заливе Сумдум-Бэй после его посещения Джорджем Ванкувером: главный ствол ледникового языка там отступил на восемнадцать – двадцать пять миль от границы, обозначенной на его карте. Чарли, который бывал здесь в детстве, сказал, что место настолько изменилось, что он едва его узнал, появилось множество новых островов, а ледяной покров, напротив, значительно сократился. Мы увидели, что протяженность этого ледяного залива увеличивается по мере отступления ледников, а море расширяет свою акваторию благодаря целой сети новых фьордов и каналов.

Ледник Хью Миллера. Рисунок Джона Мьюра из дневника 1879 г.

Мы добрались до острова, с которого забирали запас дров примерно в половине седьмого вечера и расположились там на ночлег. В общей сложности мы провели в Ситадаке[27] всего пять дней, обогнули его, посетили и зарисовали все шесть ледников, за исключением самого большого, однако побывать мне удалось только на трех из них: Гейки, Хью Миллер и Гранд Пасифик, остальные были недоступны из-за того, что приближалась зима, и фьорды, ведущие к ним, замерзли.

Глава XI. Земли Чилкатов