Ледяные чертоги Аляски

Почти стемнело и мы нашли бухту поблизости от прекрасного ледника Аук, который спускался в узкий пролив, отделяющий остров Дуглас от материка. Около восьми часов вечера в наш лагерь пришли два аука и поинтересовались целью нашего прихода в их земли, чтобы передать новость своему вождю. Один из домов вождя находился примерно в двух милях от места, где мы расположились на ночлег, поэтому было решено нанести туда визит следующим утром.

Утром я хотел осмотреть ледник Аук, но пришлось довольствоваться общим видом и наброском, пока мы огибали его широкий веерообразный фронт. Это один из самых красивых шельфовых ледников, находящихся на начальной стадии упадка. Мы прибыли к вождю ауков на рассвете, когда он еще спал, но он встретил нас благодушно, надел ситцевую рубаху, обернул ноги одеялом и удобно расположился возле небольшого костра, который давал достаточно света, чтобы рассмотреть его черты, а также черты его детей и трех женщин, которые одна за другой вышли из тени. Все внимательно выслушали послание доброй воли мистера Янга. Вождь был серьезным, здравомыслящим человеком с прекрасными манерами, черты его лица были заостренными, а цвет кожи темным. Он выразил сожаление, что его народ пил в его отсутствие и так неподобающе нас встретил, и сказал, что хотел бы услышать нашу проповедь и готов созвать своих соплеменников, если мы вернемся в деревню. Мы вынуждены были отклонить его предложение и на прощание подарили ему табак и напутствовали добрым словом.

Пейзажи были восхитительными на всем протяжении канала. Высокие утесы со следами от схода лавин чем-то напоминали Йосемитскую долину, особенно на стороне материка, где скалы были настолько отвесными, что лишь немногим деревьям удавалось найти опору. Нижняя часть островных скал довольно лесистая. Деревья густо поросли лишайниками, что придает лесу удивительно серый и древний вид. Я заметил много двухигольчатых сосен на болотистых участках. В спокойной глади воды изумительно четко отражались отвесные скалы с полосами водопадов.

Было непросто обеспечить мой экипаж мясом. Около полудня мы прибыли в летний лагерь индейцев на материке, три убогих хижины были доверху заполнены мясом самых разных цветов и запахов, там оказалось много свежей и блестящей форели, прекрасных созданий длиной около пятнадцати дюймов, их бока украшала россыпь красных пятен. Мы обменяли пять форелей и пару лососей на коробку гильз и немного табака. Примерно в середине дня мы прошли через целую флотилию айсбергов, их количество увеличивалось по мере приближения к устью фьорда Таку, где мы разбили лагерь в надежде исследовать фьорд и увидеть шельфовые ледники, производившие айсберги, первые с тех пор, как мы покинули Глейшер-Бэй.

Выброшенные на берег айсберги, ледник Таку

Мы покинули лагерь в шесть часов, почти за час до рассвета. Мои индейцы явно были рады тому, что вход во фьорд перекрывал сильный встречный ветер, который не позволял нам двигаться вперед, а поскольку уже чувствовалось дыхание зимы и на улучшение погоды рассчитывать не приходилось, я вынужден был отложить этот многообещающий исследовательский проект еще на год и направил свой экипаж вниз вдоль побережья. Мы пересекли устье залива на прекрасной скорости, человек, сидящий на носу каноэ, высматривал маленькие айсберги, которые было нелегко заметить в тусклом свете, а еще один член экипажа вычерпывал из лодки воду, когда на нас обрушивались волны.

Приблизительно в два часа дня мы проплывали мимо большого залива или фьорда, из которого дул сильный ветер, хотя в основном канале, Проходе Стивенса, было тихо. К наступлению темноты все очень устали и хотели разбить лагерь, но, хотя мы уже добрались до устья залива Сумдум-Бэй, безопасного места для высадки так и не нашлось. Наш опытный капитан негодовал и имел на то веские основания, ведь около полудня мы не захотели сойти на берег в том месте, которое выбрал он. Казалось, в отместку он был полон решимости заставить нас грести всю ночь, чтобы мы надолго запомнили это путешествие. Соответственно, несмотря на то, что ночь была темной и дождливой, а залив усеян айсбергами, он мрачно продолжал грести, сказав, что мы должны попытаться добраться до индейской деревни на другой стороне залива или до старого индейского форта на острове в его середине. Мы медленного, мучительно и осторожно продвигались вперед, а Тойятт, который прекрасно знал все особенности этой части побережья и мог найти дорогу с закрытыми глазами, лишь потешался над нашими страданиями.