Ледяные чертоги Аляски

Через пару миль ночных мытарств мы направились к острову, который внезапно исчез из вида, и чуть не налетели на показавшуюся из воды округлую скалу, о которую разбивались волны. Когда нас прижало к ней, индейцы начали суетиться и кричать, а мистер Янг, наклонившись ко мне, воскликнул: «Это кит, это кит!» По всей видимости, он вспомнил, что утром видел несколько китов, и теперь очень боялся, что удар хвоста этого животного может разбить нашу лодку. Проплывая вдоль восточного берега острова, мы очень обрадовались, увидев на противоположном берегу свет, который Тойятт принял за костер в индейской деревне и направил каноэ к нему. Джон стоял на носу и указывал путь среди айсбергов. Внезапно мы сели на мель на песчаном пляже. Столкнув каноэ в воду и отплыв назад на полмили или около того, мы вновь направились к свету, который теперь сиял очень ярко. Мне показалось странным, что индейцы развели такой большой костер. Широкую белую массу, смутно видимую позади костра, мистер Янг принял за отблески огня на облаках. Но оказалось, что это фронтальная часть ледника.

Высадившись на ледник, мы стали пробираться к огню по скользким камням, покрытым водорослями, и сквозь прибрежные заросли травы с удивлением обнаружили у костра не индейцев, а белых людей, впервые за месяц. Это была группа из семи золотоискателей из Форта Врангеля. Было около восьми часов вечера, но все уже спали, однако один из них, веселый ирландец, все же встал, чтобы приготовить для нас кофе и узнать, кто мы такие, откуда прибыли, куда направляемся и какова цель нашего путешествия. Мы развернули свою морскую карту и стали задавать вопросы о протяженности и особенностях залива. Но наш доброжелательный друг явно пытался ввести нас в заблуждение. Он заверял, что если нас интересуют «лед и пейзажи», то здесь смотреть не на что, куда более живописные «большие скалы, ущелья и красоты» можно увидеть вдоль побережья по пути к острову Врангеля. Он и его группа искали золото, но пока добыть удалось немного, и утром они решили отправиться на остров Адмиралти, чтобы попытать удачи там.

Однако утром, когда старатели уже должны были плыть по направлению к острову Адмиралти, мы заметили дым в полумиле от нас у большого ручья, стекающего с ледника, который мы видели накануне вечером, и индеец сказал нам, что белые люди строят там большой бревенчатый дом. Судя по всему, они нашли перспективный прииск на морене и опасались, что мы узнаем об этом и расскажем всем. При свете дня стал виден великолепный фьорд, который пробуждал в памяти воспоминания о Глейшер-Бэй. На протяжении многих миль побережье было усеяно выброшенными на берег айсбергами, и ответвления фьордов, которых нет на карте Ванкувера, также были заполнены ими до самого горизонта. После завтрака мы отправились исследовать рукав залива, ведущий на юго-восток, и смогли проплыть среди айсбергов около десяти миль. Дальше скопления ледяных глыб стали настолько плотными, что открытой воды совсем не было видно. Убедившись, наконец, что эту часть работы придется отложить на следующий год, мы перебрались на западную сторону фьорда и разбили там лагерь.

Следующим утром я поднялся на гору в надежде увидеть исполинские ледники в конце фьорда или хотя бы их заснеженные фирновые бассейны. Но и здесь меня постигло разочарование, поскольку на расстоянии около шестнадцати миль от устья фьорд поворачивал на север, и все его верховье было скрыто от глаз.

Вернувшись в лагерь расстроенным и изможденным, я велел своему экипажу немедленно собраться и уйти со льда. И с какой радостью они выполнили мой приказ! Благородное лицо Тойятта сияло, словно озаренный солнцем ледник, когда он добродушно подтрунивал надо мной: «Большая ледяная гора Сумдум спрятала от тебя свой лик и не позволила нанести ей визит». Усердно и монотонно работая веслами, мы плыли обратно вдоль западного берега фьорда и рано утром достигли относительно открытой воды неподалеку от устья залива. Пока мы несколько минут отдыхали среди дрейфующих льдов и я старался запечатлеть в памяти волшебное место, которое мне, возможно, не суждено будет увидеть вновь, горько сожалея о том, что не смог его исследовать, меня вдруг приободрила совершенно неожиданная встреча. Внезапно услышав знакомый трепет крыльев оляпки*, я взглянул вверх и увидел, как моя крохотная утешительница летит прямо ко мне с берега. Через секунду-другую она трижды облетела вокруг моей головы и весело зачирикала, словно говоря: «Не унывай, старый друг, ты видишь, я здесь, все хорошо», – а затем улетела обратно на берег и, примостившись на верхушке севшего на мель айсберга, начала кивать и кланяться, будто сидела на одном из своих любимых камней посреди горного водопада в солнечной Калифорнии.

Мистер Янг сожалел о том, что не повстречал здесь индейцев, но миссионерскую работу тоже пришлось отложить до следующего сезона. Наш счастливый экипаж поймал парусом попутный ветер, прокричал «Прощай, Сумдум!», и вскоре после наступления темноты мы добрались до бухты в нескольких милях к северу от Хобарт-Пойнт.