Ледяные чертоги Аляски

Наши соседи индейцы намокли еще сильнее, если это возможно, их хижину сносило несколько раз за ночь. Наша палатка сильно протекала, и мы лежали в мшистом болоте, но, сидя у большого костра, вскоре согрелись и почти высохли. К этому времени мы уже должны были вернуться на остров Врангеля, но Тойятт сказал, что шторм может продлиться еще несколько дней. К великому сожалению мистера Янга, у нас закончился как чай, так и кофе. Я принес с прогулки большой пучок багульника и заварил его в чайнике. В результате этого эксперимента получился прозрачный напиток насыщенно-янтарного цвета с отвратительным запахом, который я пробовать не стал, но мой истомившийся без чая спутник с удовольствием выпил все до последней капли. Дождь был настолько сильным, что мы не решались покинуть лагерь, пока буря немного не утихнет. Тойятт заверил нас, что мы не сможем обогнуть отвесный мыс Фэншоу, или «нос», как он его называл, поскольку во время таких юго-восточных штормов ветер там дует с огромной силой. С какой благодарностью и восторгом деревья встретили живительный дождь!

Сильные, высокие ели, тсуги и кедры размахивали ветвями и кланялись при каждом порыве ветра, трепеща и ликуя посреди серой ревущей бури. Джон и Чарли взяли ружья и снова отправились на охоту, но позже днем вернулись с пустыми руками, к счастью, ни один олень больше не пострадал. Ветер все еще дул с юга, и Тойатт попытался утешить нас в своей мрачной манере, сказав, что хотя мы и можем задержаться здесь на неделю или больше, волноваться не стоит, поскольку провизии у нас много. Мы с мистером Янгом переставили палатку и попытались высушить одеяла. Ветер совсем стих, и в семь часов утра мы покинули лагерь, но встретили настолько бурное море и сильный ветер, что нам с большим трудом общими усилиями удалось обогнуть мыс. Затем мы медленно поплыли вдоль побережья, держась ближе к берегу, где скалы защищали нас от ветра. К полудню небо прояснилось и благословенное солнце залило своим теплым янтарным светом прекрасные воды и леса. Высокие, нагруженные ледниками горы, укрытые свежим снегом, медленно проступали из дымки во всем своем величии по мере того, как голубовато-серые облака ползли вверх и постепенно рассеивались, пока от них не осталось и следа. Лучи солнца окрасили снежные поля на их вершинах в нежный кремово-желтый цвет, как в Чилкатских горах в первый день нашего обратного путешествия.

Вскоре после того, как небо прояснилось, ветер утих и сменил направление на северное. Мы наконец отважились поднять парус, и мои изможденные индейцы смогли отдохнуть. Я с интересом отметил, насколько быстро шквальный ветер, бушевавший последние два-три дня, был усмирен относительно легким бризом противоположного направления. Всего за несколько минут шум стих, и никаких следов шторма не осталось, кроме нанесенного им снега и обесцвечивания воды. Вся вода в заливе была бледно-кофейного цвета, как у ручьев в болотистом лесу. Был ли этот цвет обусловлен стоком в залив разлившихся от дождя ручьев или тем, что накатывающие на берег волны подняли взвесь ила в мелководных бухтах, я определить не могу, но эффект был очень заметным.

Около четырех часов мы увидели на берегу дым и поспешили туда, чтобы узнать последние новости. Мы встретили группу индейцев таку из шести мужчин и примерно стольких же женщин, которые направлялись в Форт Врангеля. Мужчины сидели в хижине из коры, красиво укрытой свежими еловыми ветвями, а женщины стирали многочисленные отрезы ситца на берегу ручья. Маленькая девочка лет шести или семи сидела на каменистом пляже и так увлеченно строила домик из белой кварцевой гальки, что даже не взглянула на нас. Среди мужчин Тойятт встретил своего друга и захотел разбить рядом лагерь, уверяя нас, что это единственная безопасная бухта на многие мили вокруг. Но мы решили, что нужно попытаться проплыть как можно дальше, пока погода наконец улучшилась после многих дней шторма, чем очень рассердили Тойатта и его компаньона. Через пару миль нам встретилась укромная бухточка, где под рукой были как дрова, так и пресная вода. Как же там было красиво и уютно! Усыпанный красными ягодами мягкий мох так и манил прилечь на него, а стоящие на страже благородные ели заботливо раскинули ветви, приглашая нас отдохнуть под их сенью. Под деревьями росли папоротники, аспидиумы, полиподиумы, ежевичные лозы, коптис, грушанка, безлистные кусты черники и багульник. Когда мы ложились спать в восемь часов, Тойятт, который долго и внимательно изучал небо, предсказал на следующий день дождь и еще один юго-восточный шторм.