Ледяные чертоги Аляски

Около полудня мы увидели флотилию айсбергов из залива. Индейцы дали этому ледяному фьорду название «Хатли», что значит «грозовой», из-за грохота, с которым от фронтальной части шельфового ледника откалываются айсберги.

Пока мы счастливо скользили по сияющим водам, прекрасные острова и постоянно меняющиеся пейзажи были неизменным источником радости, но более всего завораживали горы. Взгляд притягивали то крутые гранитные мысы, подножия которых омывали воды канала, то широкоплечая вершина, то один из больших ледников, могучим хрустальным потоком стекающий вниз через лес между серыми хребтами и куполами, и его множество притоков, тянущихся к далеким пикам. Весь день мы провели, любуясь грандиозными пейзажами, а затем устроились на ночлег, разложив одеяла под дугласовой пихтой на мягком ковре из мха толщиной не менее двух футов.

Следующим утром мы обогнули усыпанный валунами изогнутый песчаный берег длиной десять миль, это была концевая морена величественного древнего ледника, о которую в ноябре прошлого года чуть не разбилось наше каноэ. Она расположена прямо напротив трех больших сливающихся ледников, которые прежде формировали ныне исчезнувший основной ствол ледника, оставивший после себя затопленную морену. Несколько веков назад огромный ледник, вероятно, был самой заметной особенностью этой части побережья. Следы его грандиозного присутствия сохранились настолько хорошо, что воображение рисует живой образ благородного ледяного потока, будто он присутствует здесь во плоти со снежными облаками у фирновых бассейнов, солнечными бликами, играющими на его поверхности, и уходящей в глубокие воды канала десятимильной ледяной стеной, которая с оглушительным грохотом рождает айсберги.

Когда около полудня мы обогнули мыс Фэншоу, бриз быстро понес нас вперед к великой радости наших индейцев, которым оставалось только рулить и беседовать. Здесь мы нагнали двух индейцев хуна с семьями, возвращающихся домой из Форта Врангеля. Они обменяли пять шкурок калана, каждая из которых стоит около ста долларов, а также множество шкур морских котиков, выдр, куниц, бобров и других зверей стоимостью не менее восьмисот долларов на новое каноэ, цена которого не превышает восьмидесяти долларов, немного муки, табака, несколько одеял и бочек патоки для производства виски. Эти одеяла предназначены не для носки, индейцы хранят их, как деньги, ибо одеяло* Компании Гудзонова залива – всемогущий доллар местных племен. Вскоре после нашей встречи ветер утих, и пока два каноэ медленно скользили бок о бок, хуна подробно расспрашивали нас о том, кто мы такие и что делаем так далеко на севере. Цель мистера Янга как миссионера была им отчасти понятна, но зачем я ищу горы и ледники, они постичь не могли и спрашивали у наших индейцев, не золотоискатель ли я на самом деле. Однако они вспомнили, что год назад я уже посещал их ледяные горы в заливе Глейшер-Бэй, и, как мне показалось, допустили мысль о том, что там может быть что-то интересное, о чем они не знают. В середине дня хуна предложили нам устроить дружескую гонку. Какое-то время мы лидировали, но, хотя у нас и было существенное преимущество в виде длинных весел, в конце концов они нас обогнали и держали первенство до наступления темноты, когда пошел дождь и мы вместе разбили лагерь на берегу нерестового ручья среди мокрой травы и кустарников на расстоянии около двадцати пяти миль от мыса Фэншоу.

Холодные северные воды порой бывают такими же ярко фосфоресцирующими, как и теплые южные. Именно такими они были тем дождливым и темным вечером при температуре воды 49 °F, а воздуха – 51 °F. Каждый удар весла о воду порождал яркую белую вспышку, и каноэ оставляли светящиеся следы.

Приблизившись к устью знаменитого нерестового ручья, чтобы разбить лагерь, мы заметили серебряные струи и вспышки, вызванные движением испуганного лосося, идущего на нерест. Рыбы становилось все больше и больше, и наши индейцы радостно кричали: «Хай ю (много лосося!) Хай ю мак-а-мак!», а вода вокруг каноэ и под ним, взболтанная тысячами плавников, полыхала серебристым пламенем. Высадив двух наших людей на берег и поручив им обустройство лагеря, мы с мистером Янгом и Таином продолжили путь вверх по течению, чтобы посмотреть, как наш капитан будет ловить рыбу на ужин. Ручей буквально кишел лососем, будто рыбы в нем было больше, чем воды, и казалось, что мы плывем по бурлящему серебристому свету, который возник в кромешной тьме как по волшебству. Посреди удивительного свечения и особенно ярких вспышек от мечущейся во все стороны рыбы мы вдруг заметили длинный и горящий, словно хвост кометы, след, будто его оставляло догоняющее нас страшное чудовище, но когда оно поравнялось с каноэ, оказалось, что это всего лишь наша маленькая собачка по кличке Стикин.