Ледяные чертоги Аляски

Наши индейцы хотели устроиться на ночлег в одном из пустующих домов, но я настоял на том, что нам необходимо найти другое место для лагеря до наступления темноты. Когда мы высадились на каменистом пляже, окаймленном дьявольскими дубинами, мой экипаж был крайне возмущен, но пришлось довольствоваться тем, что есть, так как было слишком темно, чтобы продолжать поиски. После ужина среди валунов индейцы вернулись в каноэ и бросили якорь за линией отлива, а нам с мистером Янгом после долгого блуждания по камням среди зарослей колючего женьшеня все же удалось найти сносное место для сна.

Следующим утром, примерно через два часа после того, как мы покинули наш тернистый лагерь, мы обогнули большую скалу высотой около мили и вошли во фьорд Таку. Его длина составляла около восемнадцати миль, а ширина от трех до пяти миль, он простирался до самого сердца гор, вбирая в себя сотни ледниковых стоков и ручьев. Образовавший этот фьорд древний ледник был слишком глубоким, широким и имел недостаточно концентрированный сток, чтобы прорезать в толще горных пород один из тех узких каньонов, которые поражают нас богатством скульптурных и архитектурных форм, однако он представлял еще больший интерес с точки зрения масштабности проделанной им работы. Этот фьорд нагляднее, чем любой другой из исследованных мной, объясняет, как сформировалась чудесная система каналов, простирающаяся вдоль побережья от Пьюджет-Саунд до 59 градусов северной широты, так как он является значительной частью системы – ответвлением Прохода Стивенса. Его направление и рельеф столь же отчетливо ледниковые, как и у самого узкого фьорда, тогда как крупнейшие притоки некогда заполнявшего его огромного ледника существуют до сих пор. Всего я насчитал около сорока пяти больших и маленьких ледниковых притоков, пока плыл на каноэ вверх по центральной части фьорда. Три из них спускались с великолепной группы заснеженных гор до уровня моря. Поистине славное зрелище! Тот, что находился посередине, относился к первому классу, его величественный испещренный трещинами поток стекал прямо во фьорд, заполнив около двадцати пяти квадратных миль его акватории айсбергами. Еще один ледник, расположенный ниже, тоже время от времени сбрасывал айсберги, хотя от воды его отделял узкий моренный вал. В то утро от него откололась большая глыба, перекрыв дренирующий ручей, который через некоторое время прорвал плотину, и получившийся в результате потоп перенес тысячи маленьких айсбергов во фьорд через илистую полосу суши. Вскоре паводковые воды отступили, и все вновь стихло, и лишь большой синий шрам на переднем крае ледника и застрявшие на моренном берегу айсберги свидетельствовали о том, что произошло.

Эти два ледника были примерно одинакового размера – две мили в ширину, а их фронты находились на расстоянии около полутора миль друг от друга. Пока я зарисовывал их, найдя среди дрейфующих айсбергов точку, откуда открывался вид на их далекие фирновые бассейны, два охотника на тюленей из племени таку, отец и сын, подплыли к нам на очень маленьком каноэ. Они поприветствовали нас доброжелательным «Сагха-я (как поживаете?)», поинтересовались, кто мы такие, зачем прибыли сюда и т. д., а также рассказали нам о реке, своей деревне и двух других больших ледниках, которые спускаются почти до уровня моря в нескольких милях вверх по речному каньону. Две скрюченные фигурки с веслом и копьем в крошечном каноэ посреди громадных айсбергов – самый арктический и далекий от цивилизации образ из всех, что приходилось видеть нам, исследователям Крайнего Севера.

Пробираясь сквозь скопление айсбергов к концу фьорда, мы вошли в устье реки, но вскоре были вынуждены повернуть назад из-за сильного встречного течения. Река Таку – это мощный поток шириной около мили в устье, и, подобно рекам Стикин, Чилкат и Чилкут, она берет начало вдали от моря, пересекая горную цепь по величественному каньону и по пути вбирая в себя талые воды множества ледников.

Индейцы таку, как и чилкаты, прекрасно осознавали преимущества расположения своих земель вдоль водных торговых путей. Они охраняли свои реки и вынуждали индейцев из внутренних районов нанимать их в качестве посредников, не позволяя им торговать с белыми напрямую.