Ледяные чертоги Аляски

Мы подарили старому вождю по имени Ка-худ-у-шаф немного табака, риса и кофе и поставили палатку возле его хижины среди высокой травы. Вскоре после нашего прибытия в лагерь пришел младший вождь из района Тейлор-Бэй. Он приплыл с другой стороны и сказал, что добрался сюда по новому руслу залива, которое не было обозначено на нашей карте. Как я уже упоминал ранее, мы сделали все возможное, чтобы загладить свою вину и помириться с ним. Наши слова и дары, сказал он, успокоили и согрели его больное сердце.

Усеянный россыпью островов залив казался мне самым прекрасным из всех, что я видел.

Погода по-прежнему была холодной и дождливой. Тем не менее мы с мистером Янгом и нашим экипажем, взяв в проводники старика из племени хуна, покинули лагерь, чтобы исследовать один из верхних рукавов залива, где, как нам сказали, находился большой ледник. Нам удалось проплыть на каноэ несколько миль вверх по дренирующему ледник ручью до места, где быстрый поток разделялся на несколько ручьев, текущих среди камней, а берега поросли ольхой и ивой. Я вышел из каноэ и пошел вверх по правому берегу мимо великолепного водопада высотой около тысячи двухсот футов, пока мне не открылся вид на нижнюю часть ледника. Вероятно, это был язык ледника Тейлор-Бэй или Брейди.

Когда мы вернулись в лагерь мокрыми и продрогшими до костей, к нам пришел старый вождь, такой же мокрый и замерзший, как и мы.

«Я весь день думал о вас, – сказал он, – и жалел вас, зная, как вы несчастны, и как только я увидел, что ваше каноэ возвращается, мне стало стыдно оттого, что я все это время сидел у костра в тепле и сухости, пока вы сражались с бурей, поэтому я поскорее снял с себя сухую одежду и надел эти мокрые тряпки, чтобы разделить ваши страдания и показать, как сильно я вас люблю».

На следующий день у меня состоялся еще один долгий разговор с Ка-худ-у-шафом.

«Я не могу выразить, – сказал он, – как много добра принесли мне твои слова. Твои слова правдивы и сильны. Некоторые из моих людей глупы. Делая запруды для лосося, они не заботятся о том, чтобы крепко связать между собой шесты, и когда реки разливаются после дождя, бурный поток ломает и смывает запруду, потому что люди, которые ее сделали, – глупые люди. Но твои слова – сильные слова, и они выдержат проверку штормом».

Запруда на нерестовых реках[36]

Когда мы покидали лагерь, было много рукопожатий и заверений в вечной дружбе. Величавый старик стоял на берегу, провожая нас взглядом, и махал рукой на прощание, пока мы не скрылись из виду.

Теперь мы держали курс на ледник Мьюра и вечером достигли восточной части его фронта, разбив лагерь на краю морены, где была небольшая речка. Капитан Таин старался держаться на безопасном расстоянии от исполинских ледяных утесов производящей айсберги стены. После долгих уговоров он отважился приблизиться к ним на расстояние полумили у восточной стороны фьорда, где мы с мистером Янгом высадились на берег, чтобы найти место для лагеря на морене, оставив индейцев в каноэ. Через несколько минут после нашей высадки от стены с оглушительным грохотом откололся огромный айсберг, и перепуганные индейцы тотчас припустили вниз по фьорду, с похвальным усердием работая веслами и подпрыгивая на волнах, пока не достигли безопасной бухты за южной оконечностью морены. Я нашел хорошее место для лагеря в небольшом углублении в скале, где было несколько еловых пней, которые можно было порубить на дрова. Но все мои попытки выманить Таина из бухты не увенчались успехом. «Никто не знает, – сказал он, – как далеко злая ледяная гора может забросить свои волны, которые могут сломать каноэ». Так что я взял свои постельные принадлежности, немного еды и отправился в свой лагерь у пней наблюдать за рождением айсбергов и любоваться изрезанным трещинами фронтом ледника, который растянулся от одной стороны канала до другой. Той ночью вода фосфоресцировала и вспыхивала серебряным пламенем при падении айсбергов, словно фейерверк. Я также прошел пять или шесть миль по восточной стороне ледника и поднялся на гору между его первыми двумя восточными притоками, которая, хотя и поросла травой почти до самой вершины, оказалась чрезвычайно крутой и сложной для восхождения. Гребень у самой вершины, как выяснилось, состоял изо льда, оставшегося от ледника, который когда-то лежал на этой возвышенности. Он сохранился благодаря тому, что был укрыт от солнца моренными отложениями, которые позже заросли травой и карликовыми кустарниками.