Легенда о Подкине Одноухом

Остальные встревоженно на него посмотрели.

– Что такое, Под? – спросила Паз.

– Пленники, – повторил он. – Посмотри туда. Они держат там кроликов. Паз, а вдруг…

Подкин не договорил, но Паз и так его поняла. С самого бегства из Манбери они втайне лелеяли надежду, что их мама и тётя живы. Они не говорили об этом вслух, чтобы не сглазить, но теперь, когда перед ними раскинулся лагерь Пожирал…

– Ты её видишь? – Паз привстала и теперь напряжённо всматривалась в толпу пленников.

– Нет, но, может, если мы подберёмся поближе…

– Пригнитесь! – Маш схватил Подкина и Паз за плащи и дёрнул обратно на снег. – Нас сейчас заметят!

– Но что, если… – Подкин задыхался от волнения. – Давайте подползём…

– Сперва мы вернёмся к Крому, – жёстко проговорила Миш, – и обо всём ему расскажем. А потом вместе придумаем план.

Подкин знал, что она права, но продолжал смотреть на загон с пленниками. Вдруг его мама там? В конце концов Паз осторожно взяла Подкина за лапу и потянула назад. Она молчала, но во взгляде её ясно читалось, что они обязательно вернутся. Иначе и быть не может.

* * *

– Даже думать об этом забудьте, – отчеканил Кром. Он сложил лапы на груди, и выражение его морды сделалось даже суровее, чем обычно (хотя вообразить такое было трудно). – Двадцать Пожирал! Это самоубийство.

– Но ты ведь пойдёшь с нами, – напомнил Подкин.

После скудного ужина, состоявшего из желудёвого хлеба и сушёных грибов, кролики снова расселись перед очагом в главной пещере.

– Я разберусь с одним, может, с двумя. Останется ещё восемнадцать, – сказал Кром. – С ними ты что будешь делать? Твой волшебный клинок их доспехи даже не поцарапает.

– Но мы всё равно должны попытаться, – не сдавалась Паз. – Нельзя же бросить их там…

– Вы даже не знаете, есть ли среди них ваша мать. – Кром не терял надежды образумить крольчат. – Оно того не стоит. Я понимаю, что вы чувствуете. Я тоже терял близких… Но вы только сами попадёте в плен. Или вас убьют. Вряд ли ваша мама этого хотела бы.

Подкин и Паз не знали, что ему возразить. Миш и Маш, вымотанные слежкой за повозкой, уже ушли спать. Пик тихо сопел на руках у Паз. Она посмотрела на малыша и молча встала, чтобы отнести его в спальню. Подкин взял свечку и отправился за сестрой, оставив Крома сидеть перед огнём и слушать, как трещат поленья.

Подождав, пока Паз подоткнёт Пику одеяло, Подкин убедился, что дверь надёжно заперта, и сел на кровать. От огонька свечи на стенах плясали причудливые тени. Какое-то время Подкин наблюдал за их танцем, а потом повернулся к сестре.

– Как думаешь, мы справимся без его помощи?

В ответ Паз то ли вздохнула, то ли всхлипнула.

– Под, мы даже с его помощью не справимся. Кром прав. С таким же успехом можно пойти и сдаться Пожиралам.

Она опустилась на кровать и обхватила себя лапами. Печальная мордочка крольчишки осунулась от усталости.

– То есть ты предлагаешь сидеть и ждать, пока они убьют нашу маму или заберут в Оскольчатый холм? – сверкнул глазами Подкин.

– Мы не знаем, там она или нет, – напомнила Паз. – Мы её не видели. Не исключено, что она до сих в Манбери, присматривает за норой, как…

Паз замолчала на полуслове, но Подкин догадался, что она собиралась сказать. Как леди Рыжетт. Крольчиха с пустыми глазами, во всём послушная новым хозяевам. При мысли о леди Красноводной у Подкина заныло отрубленное ухо. Он не хотел верить, что в Манбери теперь стоит уродливая железная статуя, а его друзья и родные склоняются перед Пожиралами. Неужели чудесная нора, в которой прошло их детство, опустела и пропахла отчаянием и смертью?

– Нет. – Подкин замотал головой. – Перед тем как войти в Костеград, ты сказала, что мама никогда до такого не опустится. Помнишь, ночью в снежной норе? И даже посмеялась надо мной!

– Всё так, Под, – глухо ответила Паз. – Но, может, я ошибалась. А может, мама сбежала от Пожирал. Или высказала им всё, что о них думает, и они… – Паз не смогла договорить – только обняла себя ещё крепче, надеясь, что брат и так поймёт. Потом тяжело вздохнула и продолжила: – Так или иначе, мы не знаем, где она. И если сунемся к Пожиралам, боюсь, пояс Скрамашанка украсится новыми черепами.

Подкин мрачно посмотрел на сестру. Она, конечно, была права – как и всегда, – и Кром был прав тоже. Вот только ему от этого легче не становилось. Как они могут так просто сдаться? Неужели это приходит с возрастом? Ты растёшь, набираешься жизненного опыта – а затем опускаешь лапы и прекращаешь бороться?

– Я знаю, что она там, – тихо сказал Подкин. И вдруг понял, что в самом деле знает – как знает, что снег холодный, а морковки оранжевые. В его сердце крепла уверенность, что мама жива и находится в лагере Пожирал.

– Откуда, Под? – печально улыбнулась Паз.

– Понятия не имею, – честно ответил он. – Но знаю, клянусь усами Богини. И я не из упрямства это говорю. Мама там, и мы должны её спасти. Её и остальных пленников. Пожалуйста! Ты должна мне поверить.

Паз пристально посмотрела на брата; в глазах её отражалось пламя свечи. Наконец она пожала плечами.