Легенда о сердце леса

«Ты плачешь?» – проносится у меня в голове голос Раймона. Я в нескольких словах рассказываю ему о том, что произошло. Но на самом деле мне хочется слушать, как говорит он. Я упрекаю его за молчание, за то, что его голос не сопровождал меня, когда я останавливала кровотечение, а он сообщает, что я сама его заблокировала. Не знаю, когда и почему я это сделала. Всего парой фраз ему удаётся впустить воздух в мои лёгкие, не причинив мне боли, сделать лужу крови менее густой, а снег, который начал падать вокруг меня, красивым. Наконец я иду домой, и бабушка встречает меня объятиями. По-своему она всегда защищает меня.

– Это ты сделала, да? Ты спасла мальчика.

– Я только дала ему пару минут, ровно столько, чтобы приехала «скорая помощь».

– Они поймут?

Я пожимаю плечами. Я не знаю, заметят ли в больнице, что я закрыла артерию, из которой у него шла кровь, я даже не думала об этом, пока бабуля не сказала. Я иду на кухню и позволяю холодной воде смыть следы крови, стараясь не смотреть на неё. Я медленно тру руки под краном и пытаюсь сосредоточиться только на этом: ни голосов, ни сердцебиения, ни крови, текущей и окружающей меня. Я отпустила Раймона, потому что мне нужно побыть одной, я не могу быть маленькой девочкой, которая бежит прятаться за мамину юбку, когда другие мальчики дразнят её. У меня никогда не было матери, к которой я могла бы обратиться, только Лиам, а у него теперь своя семья.

– Я думаю, они уже чистые, – говорит бабушка, выключая кран.

Я позволяю отвести себя в кресло и молча благодарю её за нежность, с которой она вытирает мои руки полотенцем. Хотелось бы остаться здесь навсегда.

– Что происходит, Зойла? – спрашивает бабушка. – Скажи мне, не оставляй меня в стороне.

Секунду я обдумываю её слова. Я могу рассказать ей всё, и это снимет с меня часть тяжести, мы разделим эту ношу. А потом я смотрю на её шишковатые руки, сгорбленную спину, морщины вокруг глаз. Она превращается в засохшее старое дерево, на которое лучше ничего не вешать.

– Бабуля, расслабься. Никто не заметит.

Она очень медленно отпускает мою руку, как будто не хочет терять контакт, и кивает.

– Никто не придёт, чтобы нас побеспокоить.

– Ты не должна читать мои мысли.

– На этот раз в этом не было необходимости, – её упрёк немного ранит, но я знаю, что она права, – я всё поняла по твоему лицу.

Глава 10 Мешок лжи

Перед тем как выйти из дома этим утром, я сказала бабушке, что задержусь. Я не хочу больше пугать её. Кроме меня, у неё никого не осталось, и я должна заботиться о ней. Я сказала ей правду: что хочу после школы зайти в больницу и узнать, как там Джон. Дело не в том, что я хочу навестить его. В последний раз я видела его до аварии, он был очень зол, и я уверена, что после случая в спортзале не вхожу в список его любимых людей. Мне просто нужно услышать, что он справится.

В школе все уже знают о несчастном случае. Они пересказывают чужие слова, и каждый добавляет к истории что-то от себя, как будто того факта, что наш одноклассник чуть не погиб, недостаточно. Кто-то говорит, что водитель был пьян, а другой отвечает, что полиция уже арестовала его. Мне даже в голову не приходит рассказывать им правду, потому что тогда пришлось бы многое объяснять, но мне всё ещё интересно, почему Джон так сердился, и я подхожу послушать. В центре группы Диана. Одна из подруг утешает её – гладит по спине, механически и преувеличенно заботливо.

– Не волнуйся, – говорит она, – с ним всё будет в порядке. Я уверена, что всё не так плохо, как говорят.

Я знаю, что не должна этого делать, но прежде чем тонкий голосок совести сможет удержать меня, я заглядываю в голову Дианы и вижу, как она изо всех сил пытается выдавить слёзы, которые никак не хотят появляться. Она поднимает глаза и, увидев меня, смотрит с такой же ненавистью, с какой смотрела на меня в спортзале. «Уйди с дороги», – слышу я её мысли. Я поворачиваюсь и ухожу. Злость вспыхивает во мне с такой силой, что боюсь, как бы всё вокруг не взорвалось от моего плохого настроения.

Больница находится в другом конце города. Я иду по улице, уворачиваясь от людей. Из автобуса я вышла на одну остановку раньше, потому что у меня кружится голова. Всю дорогу я тренировалась слушать и блокировать мысли пассажиров, а затем попыталась сделать то же самое с их чувствами и почти преуспела в этом. Сначала мне казалось, что я нахожусь посреди хаоса, прямо как в классе. Только в автобусе было ещё и тесно, поэтому, по моему впечатлению, слова будто бились друг о друга, пытаясь отвоевать себе местечко. Герб прав, мы, люди, действительно думаем громко, но я пыталась создать звуконепроницаемое пространство вокруг своего сознания, куда смогла пробиться только пара односложных предложений.