Легенда о сердце леса

Мы идём по коридору, не касаясь друг друга, как будто наши объятия минуту назад остались возле поста медсестёр, ждать родственников следующей жертвы аварии. Почти не осознавая, я пытаюсь понять, что она чувствует, увидеть цвета её эмоций, мне нужна подсказка, что происходит. Грета открывает дверь и застывает на месте. Она прочищает горло. Я всё ещё нахожусь вне палаты, поэтому не могу видеть, что её удивило, но я знаю, что она сердится, даже если пытается это скрыть. На мгновение я вижу вокруг неё жёлтый туман, который быстро исчезает. Гораздо более суровым голосом, чем тот, который я слышала ранее, она здоровается и, наконец, отступает, позволяя мне войти.

– Послушай, дорогой, к тебе пришла Зойла. Ты её помнишь?

– Зойла?

– Это та, которая позаботилась о тебе на улице.

Джон выглядит ужасно. Он едва может открыть один глаз, потому что он так опух, а на шее виден огромный синяк, как будто он пытается выбраться из пижамы. Самое страшное – это тонкие трубки, торчащие у него из обеих рук. И с первого взгляда непонятно, входит ли через них жизнь или покидает его. Я пытаюсь дышать через рот, чтобы не чувствовать запах больницы, что даётся мне всё труднее. Джон вопросительно смотрит на меня, его мать улыбается мне, чтобы заставить меня что-то сказать. А у изножья кровати Джона сидит парень с коротким именем. Он высокий, и вокруг него клубится синеватая дымка, похожая на ту, что окружала бабушку, когда я поздно вернулась домой.

– Так это ты уличный спаситель, – говорит он и так широко улыбается, что вокруг его глаз появляются морщинки. Он дьявольски красив.

Я поворачиваюсь к Джону. Тот по-прежнему выглядит ужасно, но я готова поклясться, что он тоже улыбается, хотя и едва шевелит губами. Парень с коротким именем говорит, что ему пора идти, обходит кровать и встаёт у изголовья, спиной к Грете, которая напряглась. Я слышу, как учащается её сердцебиение, и замечаю, как парень на прощание похлопал Джона по укрытой простынёй ноге. Грета тоже видела это, но быстро отвела взгляд. Так вот что её беспокоило. Возможно, здесь кроется и причина злости Джона. Когда парень выходит из палаты, тишина, которую он оставляет внутри, становится ещё гуще.

– Все о тебе спрашивают, – говорю я, чтобы нарушить молчание.

– Если бы я знал, что стану таким популярным, я бы раньше прыгнул под грузовик.

Джон смеётся над собственной шуткой, что вызывает у него приступ кашля, который причиняет боль даже мне. Грета спешит дать ему воды, но не обнимает его и не кладёт руку ему на лоб, как это делала бабушка со мной. Это настолько отстранённый жест, что, как ни странно, он вызывает у меня отвращение.

– Я пойду выпью кофе, раз уж ты не один, – говорит Грета.

Она бесшумно выходит, и я наконец выдыхаю. До этого момента я даже не осознавала, что задерживала дыхание.

Глава 11 Красный и чёрный, розовый и серый

По дороге домой я останавливаюсь в лесу. Мне нужно поговорить с Лиамом, рассказать ему, что происходит, и попросить его помочь всё понять. Возможно, с ним тоже происходят какие-то изменения, а может, он открыл в себе какие-то новые способности. Когда я зову его, появляется Раймон.

– А что с Лиамом?

Он улыбается.

– Я тоже рад тебя видеть.

Иногда мне кажется, что Раймон становится слишком человечным. Каждый раз, когда он шутит, немного сердится или делает что-то, не соответствующее эльфийскому поведению, я задаюсь вопросом, настоящее ли это или он притворяется ради меня.

Мы идём по лесу, я говорю, а он слушает, не перебивая. Я рассказываю ему, что произошло с Эвией, о цветных эмоциях, о том, что она сказала. Кажется, его ничто не удивляет.

– Она попросила меня прийти в лес.

Он кивает.

– Мой брат знает?

Я хочу услышать от него «нет», что Лиам ничего не знает. Если бы он знал, он прибежал бы поддержать меня. Но ответ Раймона поражает меня, как взорвавшаяся в руке лампочка, как тысяча уколов в кожу или даже глубже.

– Лиам всегда знает всё, что происходит.

Второй раз за несколько дней я задаю ему вопрос, на который не хочу знать ответ:

– И об отце тоже?

Вокруг ни звука. Не слышно даже порхающей птицы, грызуна или хруста ветки под нашими подошвами. Это я. Я заблокировала всё, что приходит извне. Раймон шевелит губами передо мной, произнося слова, но я их не слышу. Я остаюсь так на некоторое время, в приятной, усыпляющей тишине. Я могла бы сесть под одним из этих стволов и спать часами. Прошло много времени с тех пор, как я оставалась в полной тишине. Раймон замолкает и впивается в меня своим чёрным взглядом. Он размахивает руками перед моими глазами, а затем берёт меня за плечи, чтобы встряхнуть.

– Прекрати!

– Ты напугала меня. Что ты делала?

– Тишину.