Легенда о сердце леса

Его губы синие. С тех пор как мы вошли в лес, стало ещё холоднее, а я и не заметила. Он кутается в пальто и идёт к дереву в центре поляны. Уже стемнело. Не дожидаясь моего ответа, Лиам взбирается по стволу с той ловкостью, которой я завидую. Я прошу его не поступать так со мной, но он больше не слушает меня. Он исчезает у входа в туннель. Меня тоже бьёт дрожь, поэтому я иду домой, стремясь к теплу плиты и бабушкиных рук. Я хочу, чтобы вернулся тот Лиам, который был несколько недель назад, чтобы мы играли в жмурки и секретничали в тайне от бабули. Я хочу вернуться в тот угол класса, где меня никто не видит: ни эльфы, ни пантеры, ни лучи солнца, ни волшебные деревья. Без необходимости выбирать, какую жизнь защищать, а от какой отказаться.

Но не имеет значения, чего я хочу.

Глава 14 Они снова победили

Я стараюсь скрыть свою грусть, когда вхожу в дом, но бабуля видит меня насквозь. Даже лучше, чем эльфы, а ведь они могут пробраться в мои мысли. Она не спрашивает, как у меня дела или как Джон, она просто ждёт, когда я буду готова поговорить. Она не давит на меня, и тишина заставляет меня так нервничать, что я заполняю её пустыми словами. Когда мы накрываем стол к ужину, я говорю, что Джону лучше, рассказываю о его красивом друге и о том, как того ненавидит Грета. Я говорю, что у Дианы такая уродливая татуировка, что на неё невозможно смотреть, не поморщившись, что она даже немного страшная. И что Диана плачет по углам школы, только чтобы привлечь внимание. Я сообщаю, что скоро начнутся экзамены. В общем, болтаю без остановки, пока бабушке не удаётся вклиниться с вопросом:

– А что насчёт той эльфийки, беременной?

Я больше не могу выносить ложь.

– Она вернулась в лес.

Бабуля молчит, ожидая, что я что-то добавлю, но у меня нет слов. Я делаю вдох, прежде чем продолжить.

– Лиам приходил.

Она кивает, не нарушая молчания. Потом подходит ближе, обнимает меня, и тепло этого жеста запускает цепную реакцию. Я как треснувшая бутылка, в которой замёрзла жидкость, оттаиваю в тепле бабушкиных худых рук, и слёзы, которые были заморожены в течение нескольких дней, бесконтрольно текут сквозь трещины. Я говорю о папе, об Арисии и Лиаме, об Эвии, о Джоне, о Раймоне и его печали, об эмпатии и цветных туманах. Умалчиваю лишь о следопытах и угрозе, которая витает в лесном воздухе. Мы не притронулись к ужину, прошло несколько минут или несколько часов, а бабушка по-прежнему молчит. Только когда я замолкаю и у меня больше не остаётся слёз, она убирает тарелки и протягивает ко мне руки. Я отвечаю ей взаимностью, крепко обхватывая её.

Иногда, когда я обнимаю бабулю, у меня возникает чувство, что, если я сожму слишком сильно, она разобьётся, как стеклянные украшения, которые надевают на верхушку рождественской ёлки, чтобы дети не могли их достать. Поэтому энергия, с которой она берёт мои руки и сжимает их, удивляет меня.

– Они забрали моего сына и теперь возвращают мне карикатуру на него. Они забрали Лиама, и теперь он уже не тот милый мальчик, каким я его вырастила. А сейчас они пришли и за тобой.

Я не жалею о том, что рассказала бабушке всё, но меня беспокоит её реакция. Она старая женщина и сейчас готова сразиться с армией эльфов, если это спасёт меня от секундной боли. Я должна заставить её понять, что папу никто не забирал, и Лиам тоже сам решил нас бросить. Я никуда не уйду. Я не хочу, чтобы она ненавидела их, потому что мы ненавидели слишком долго, но, наблюдая за её жестами и за красным туманом, окутывающим её, ощущая силу, с которой она держит меня за руки, я чувствую себя настолько близкой к ней, что эльфийская часть меня сократилась до простой формальности.

– Бабушка, успокойся. Всё в порядке. Я всегда буду с тобой.

– Я знаю тебя, Зойла. Я люблю тебя больше всего на свете, но ты никогда не простишь меня, если я позволю тебе спрятаться за моей спиной.

Её хватка слабнет, и она издаёт вздох, похожий на капитуляцию. Она продолжает держать меня за руки, но это больше похоже на ласку, чем на что-то другое.

Её слова крутятся у меня в голове, причиняя боль. Я не прячусь, я просто не хочу участвовать и помогать в этом самоубийстве. Она продолжает гладить меня, ничего не говоря.

– Я не знаю, чего они ждут от меня, бабушка. Что бы я ни сделала, кто-то умрёт. Даже если я ничего не сделаю.

– Может быть, они думают, что ты сможешь остановить кровотечение, как с Джоном.

– Я не думала об этом с Джоном. Вообще ни о чём не думала. Было много крови, и я испугалась. Я не знаю, как заставить сердце ребёнка биться медленнее, не повредив его. И если я не остановлю это, Эвия истечёт кровью, как моя мама.

– Ты можешь дать ей те ягоды.

Я качаю головой. Именно это эльфы предложили моей матери, и, если бы она не отказалась, мы с Лиамом не выжили бы.

– Вас было двое. – Кажется, бабушка догадывается, о чём я думаю. – У этой девушки только один ребёнок, может быть, она справится с этим.