Легенда о сердце леса

– Мы ничего не слышали о твоей матери или о тебе, пока Герб не пришёл к нам несколько недель назад. Когда пантера появилась в этих окрестностях. Хотя я не думаю, что мы сделали бы что-нибудь, чтобы спасти тебя, если бы знали.

Мне нравится искренность этого эльфа, но она разрушительна.

– Тебе уже рассказывали, как эльфы из разных семей объединяются в пары. Ты знаешь, что Кина надеется подарить твоему брату сына, в котором соединятся способности вашей и её семьи.

Я помню, как Кина объясняла мне это, и я точно помню, какое отвращение у меня вызвал такой способ улучшения рода. И мне противно думать, что, заботясь о ребёнке Эвии, они преследует только одну цель.

– Не суди нас, Зойла. Мы веками жили отдельно от людей, потому что не было подходящих условий для встречи с ними. Но это так. Ты лучший целитель, который когда-либо существовал, ты умеешь сопереживать, и если это результат смешения с людьми, нам нужно переосмыслить то, во что мы верили сотни лет.

– Почему вы не спасаете ребёнка, если он так важен?

– Потому что Эвия нам не доверяет и потому что она тоже важна. Если и есть в мире кто-то, кто может спасти их обоих, так это ты. Ты спрашиваешь меня, являешься ли ты Связующим звеном. Тебе не нужно им быть, чтобы все верили, что ты им являешься. Ты можешь вселить в них уверенность, убедить их, что всё возможно, потому что ты рядом. Ни один эльф не осмелился бы прийти к Великому Древу без предупреждения, но ты сделала это, потому что хотела получить ответы. Если ты решишь, что можешь спасти их, ты это сделаешь.

– А если я не смогу?

Старейшина пожимает плечами. Он не пытается утешить меня или подбодрить, как Джон и бабушка. И успокаивать он меня тоже не собирается.

– Почему вы не пытаетесь зачаровать меня?

– Ты очень могущественна. Ты объединяешь способности нескольких семей, даже той, которую мы считали исчезнувшей. Знаешь ли ты, что никогда, никогда не было целителя, занимающегося самоисцелением? Вероятно, попробуй мы убедить тебя силой слова, эффект продлился бы недолго. А ты можешь очень плохо отреагировать, если тебя разозлить. Ты не понимаешь, Зойла, но было бы абсурдно противостоять тебе. Мы ведь любим тебя как друга.

Почему слово «друг» звучит намного лучше, когда его произносят Джон или Раймон? Старейшина улыбается.

– Это за пределами моей мудрости, но думаю, ты спрашивала не меня, не так ли?

По тому, как пылают мои щёки, я понимаю, что краснею.

– А если мне это удастся, вы перестанете прятаться и разделите мир с людьми?

Старейшина делает долгий глоток из своей чашки с келчем. Полагаю, больше для того, чтобы обдумать ответ, чем от жажды. Он аккуратно ставит её на стол и смотрит на меня.

– Я не знаю, готовы ли мы, но если время пришло, я бы предпочёл, чтобы ты была рядом с нами.

Мы продолжаем разговор, но его фраза так и засела у меня в голове. Комната погружается в темноту, хотя в углах стоят стеклянные сферы, излучающие свет. Через несколько часов рассветёт, и мне придётся быть на сто процентов в форме с самого раннего утра.

– И последнее, – сказала я, – вы поможете мне с родами?

– Мы бы сделали всё возможное, но мы, эльфы, преуспели не больше, чем ваши целители с твоей матерью. Я просто надеюсь, что ты придумаешь что-то ещё. И, возможно, это означает, что мы наконец-то готовы.

Глава 30 Ошибки других людей

Андель сопровождает меня на обратном пути, и я не стесняюсь попросить его дать мне руку. Я завтракаю с бабушкой и рассказываю ей всё, что могу, не обманывая доверия эльфа из Совета. Я говорю ей, что отправилась к ним, что это должно прекратиться и что я встречаюсь с Раймоном, чтобы навестить Эвию. Она не возражает и не спорит. Но при этом не бросается доставать кастрюли, сковородки и продукты, что для неё уже является прорывом. Я прошу её довериться мне, и она обнимает меня.

– Когда всё закончится… – начинает она.

Я не даю ей закончить фразу.

– Давай прекратим всё это.

Раймон ждёт меня у крыльца. Дорога до хижины Эвии никогда не была такой долгой. Идти в тишине, постоянно думая, что сказать, но не произнося ни слова, было пыткой. Ни дружба, ни любовь не выдерживают лжи, а мы постоянно врём друг другу. Или скрываем часть информации. Я не могу ни в чём упрекнуть Раймона, но всё равно говорю:

– Тебе не нужно было скрывать это от меня.

Раймон останавливается и смотрит на меня. Впервые я думаю, что он не знает, что сказать. Он не настолько человек, чтобы избежать этого затруднительного положения с помощью какого-то оправдания.

– Что бы ты сделала? Если бы ты знала, что бы ты сделала? Обещала бы ей то, что обещала?

– Нет, Раймон, конечно, нет. Я даже не знаю, почему я сказала ей, что сделаю это. Но теперь она собирается потребовать, чтобы я выполнила своё обещание, а я не могу.

– Конечно, можешь!

– Раймон, я не могу позволить ей умереть.

– Потому что она моя сестра?

– Потому что ты никогда не простишь меня.