Легенда Провидца

– Жестоко, – не мог не согласиться с ним Кассиан. – Но нам нужно стараться сохранять невозмутимый вид. На нас смотрит многотысячная толпа. А вы, что же, в своей этой стране, Цезарии, не практикуете вообще никаких гаданий? Как я понял, веры в богов у вас нет. Но как же тогда надежда?.. Как вы даете ее простым людям, которые живут от урожая к урожаю, от выплаты к выплате, которые надеются на высшие силы каждый день? Надеются, что он будет лучше, чем предыдущий?

Тем временем гаруспик приступал к последующим не менее отвратительным манипуляциям – начал доставать другие органы, необходимые для создания общей картины. Тело Меркурия он также начал уродовать в нужных ему местах тем же самым окровавленным не то ножом, не то кинжалом. Главный Жрец походил на какого-то обезумевшего убийцу в те мгновения, который хотел после смерти своих жертв нанести им как можно больше изощрённых посмертных увечий.

Кассиан не мог наблюдать за этим так же хладнокровно, как Ромул, а потому предпочел отвернуться, хотя и не полностью, к цезарианам.

– Мы не используем подобные гадания, – ответил Дэниэл Элиенс, который уже начал успокаиваться. – И не потому, что, кстати, не верим в богов или высшие силы. Кто-то в них в нашей стране верит. Да и многие люди хотят знать свое будущее… Но нам чужда такая жестокость. Это незаконно, да и морально недопустимо так извращаться над мертвым телом.

– Но как же тогда узнать будущее, если не обращаться к богам и не к тем богам, что живут внутри нас? – спросил Кассиан, которого ответ Дэниэла привел в недоумение.

– Мы смотрим на звезды, на небо, – как-то странно-мечтательно ответил глава Цезарии. – Кто-то видит в звездах знаки и предзнаменования.

Кассиан пожал плечами.

– Я никогда не слышал подобного… Я сам не сторонник гаданий, но чтобы просто вглядываться в звезды…. Мне кажется, это глупо.

Император в очередной раз ощутил, какая пропасть в миропонимании лежит между ним и цезарианами. Неловкость, повисшая в воздухе, заставила его снова обернуться к Ромулу и гаруспикам. Они уже заканчивали свои приготовления. Органы, которые Кассиан признал как легкие, печень, селезенка, были отняты у обоих гладиаторов и выложены вокруг сердца Марса.

– Итак, – произнес Главный Жрец своим старческим, но отчего-то сильным голосом, вознося окровавленные сморщенные руки к небу. – Мы обращаемся к вам, о великие боги! Меркурий, твой сын пал сегодня на этой арене! Марс, твое дитя тоже принесло себя в жертву! Так скажите же нам, наблюдавшим их великое сражение и геройскую смерть, чего ждать Императору Ромулу на новой войне с варварами, с подлыми выродками преисподних неверных богов! Победит ли он их или уступит?!..

Кассиан поднял глаза на небо, которое, все утро прежде бывшее ясным, вдруг затянулось тучами. Ему стало не по себе от того, что это совпало со временем гаданий, потому как отчего-то придавало им правдоподобность.

– Тоже мне, геройская смерть, – вновь раздался за спиной Кассиана тихий голос Дэниэла Элиенса. – Это был просто забой скота, вот и все.

Кассиан даже не мог ему как-то возразить.

– Но богам нужна жертва! – продолжил гаруспик. – Богам нужно что-то ценное взамен! И нет ничего ценнее на этой арене, чем кровь самих Императоров! Прошу вас…

И он передал то самое орудие, которым «разделывал» несчастных гладиаторов, в руки Ромулу. Тот, не отходя от намеченного круга, легким движением сделал себе порез ладони. Ни один его мускул не дрогнул в момент, когда он это делал. Об увечье свидетельствовали лишь капли красной жидкости, которые падали на сердце Марса.

– Твоя очередь, – повернувшись к своему соправителю, совершенно серьезно сказал Ромул, передавая ему орудие рукояткой вперед.

– Ты же знаешь, – прошипел Кассиан, который очень плохо переносил любые кровопотери. У него всегда начинала кружиться голова, сознание мутилось, ноги переставали его слушаться. Он не мог позволить себе предстать в подобном виде перед костяком римского общества!

– Что? – совершенно искренне нахмурился Ромул. – А, это!.. Я не подумал, извини…

– Ты издеваешься? – сквозь зубы, от злости не контролируя уже даже свой тон, спросил Кассиан, однако, принимая орудие.

Вздохнув, он сделал такой же, как у Ромула, надрез, готовясь к самым худшим последствиям. Однако их не было. Он впервые почувствовал себя относительно нормально при виде собственной крови. До предобморочного состояния было как до Африканских провинций.

– Теперь сердце бесстрашного окроплено кровью двух сильнейших и достойнейших римлян! – воскликнул Главный жрец, голос которого с каждой секундой все более наполнялся энтузиазмом. – Мы можем приступать!

Толпа, на какое-то время разразившись возгласами одобрения и аплодисментами, стихла и замерла в ожидании. Жрец начал ходил возле круга, то наклоняясь, то разгибаясь, под разным углом рассматривая лежавшие внутренности. После некоторого времени такого хождения, он взял в руки легкое и воскликнул: