Легенда Провидца

Нам всегда так легко рассуждать о препятствиях, что мы уже преодолели. По сравнению с будущими планками все «перепрыгнутые» нами кажутся такими низкими и такими далекими. Мы уже смотрим вперед, вдаль, иногда наше новое испытание едва-едва виднеется на горизонте, но оно уже кажется нам непохожим на все предыдущие, чем-то ведущим нас поистине к настоящему удовлетворению жизнью. Но вот и оно позади, и все начинается заново…

Так, Кассиан с Ромулом уже на третий день пира решили, что дела более важные ждут их внимания, и потому, посовещавшись, они оставили остальных гостей праздновать, а сами отправились в кабинет Ромула для спокойной беседы.

– Ну и что же, ты доволен? – Кассиан задал глупый вопрос, но ему так хотелось его задать с самого момента переворота.

Император Максимиан был свергнут и заточен, самая его роскошная загородная вилла была отдана нуждающимся семьям (на первое время, потому как затем Ромул думал здание разбить на несколько частей и устроить в одной из них некое развлекательное помещение с магазинами на всех этажах). Сами же Ромул и Кассиан остановились в другой, в той, что была поменьше и поскромнее. Статус Сената было решено сделать таким же, как и при Марке Аврелии, последнем, по мнению Кассиана и Ромула великом Императоре.

Ведь именно этот человек однажды и отменил рабство, казалось бы, столь необходимый и ценный ресурс во все времена Рима. Аргументировал он это, однако, умело в свое время, объясняя, что только с правильными понятиями о свободе и о работе в сознании всех жителей Империи возможно ее нормальное развитие.

Марк был прекрасным философом, хотя и в своеобразном понимании, и законодателем, что не сделало, однако такими же мудрыми, как и он сам, его сторонников на разных концах Империи. Трудности из-за его нововведения возникли сразу же, ведь кому же хочется терять бесплатную рабочую силу, если можно слукавить и позволить своим рабам достроить виллу или городскую арену? Гнев Императора, тем более, не был таким ужасным, потому что старик уже начал иметь проблемы со здоровьем, а через какое-то времени по слабости иммунитета и по несчастию оказаться рядом с зараженными, он умер от бубонной чумы.

Ромул, согласно плану Кассиана и его самого, на время становился Императором, затем надеясь, сохраняя какое-то положение в управлении Империей, перейти в генералы и заняться поплотнее вопросами армии. Он никогда не грезил оставаться на одном месте в Риме, мечтая путешествовать, завоевывая Риму новые земли и славу, а также народную любовь. Ромул знал, что жизнь политика отнюдь была не про него.

– Конечно, я доволен, – в ответ улыбнулся юноша, подойдя к окну своего кабинета. Несмотря на то, что он рос в довольно-таки богатой и благополучной семье, о подобном жилище и его местоположении Ромул и мечтать не мог. Из окна открывался вид на, как ему тогда казалось в сумерках, бескрайний сад, ароматы из которого пьянили не хуже сицилийского вина. – Но, как я уже говорил тебе, мне нужен соправитель или преемник. И как можно скорее.

– На счет преемника не беспокойся – думаю, сейчас тебе не составит труда найти себе невесту. Любая матрона с радостью станет твоей женой. А любая другая станет любовницей, – заметил Кассиан.

«-Хотя и до этого он не знал недостатка в женском внимании, – подумал он про себя. – Чего-чего, а умения красиво говорить и располагать к себе у него не отнять. Ну, поэтому, именно он, собственно, сейчас владеет этой виллой, а не я. Но смог бы я стать таким обаятельным, если бы захотел?

– Но ведь ты же не захотел! – упрекнул его собственный второй голос, который он решил особо не слушать, потому как голос правды ему всегда портил немного восприятие мира и аппетит».

– Это я знаю, – быстро ответил Ромул, слегка с недовольством. – Но ты прекрасно знаешь, что я не об этом. Точно тебе говорю, дольше пяти лет я не протяну…

– Пять?! – воскликнул Кассиан, начавший ощущать нешуточную тревогу. – У нас шла речь о десяти, хотя бы…

– Нет, Кассиан, – помотал головой Ромул. – Я говорил тебе, что готов помочь в завоевании власти. Потому что знал, что это необходимо. Но я сразу предупреждал, что для меня это слишком, что я не готов отказаться от жизни простого гражданина ради всего этого… Те десять, о которых у нас как-то с тобой шел разговор – это общее время моего присутствия у власти.

– Так, – голова Кассиана продолжала кружиться от затянувшегося лично для него празднования. Мыслительный процесс в ней все еще восстанавливался, кусочек за кусочком. – Но что же прикажешь делать мне?

– Править, править вместе со мной, – Ромул подошел к Кассиану и указал на надпись на предплечье. Она гласила «сильнее слов»– Ты помнишь, как мы сделали с тобой эти татуировки?