Легенда зеленого леса

— То есть, я должна действовать вслепую? — Уточнила Адель, подозрительно прищурившись.

— Можно скакать и так. — Голос хозяина замка звучал немного виновато. — Еще раз прошу, прости меня, Адель. Я пошлю за Райнером с рассветом, но, не знаю, когда точно он сможет вернуться. И я не хочу, чтобы до того времени, как вернется твой муж, ты успела услышать в замке что-нибудь лишнее.

Я постараюсь, чтобы тебя здесь устроили с наибольшим комфортом.

— Да куда уж больше! — Адель слабо улыбнулась, осматривая роскошные покои. — Мне кажется, даже в нашу брачную ночь покои не были обставлены так дорого.

— Так то ж были хозяйские покои. Для своих. — Развел руками барон Норберт. И в его улыбке скользнула тень облегчения. — А эти — для дорогих гостей. Я распоряжусь, чтобы завтрак тебе подали сюда.

Если что-то нужно: книги там, рукоделие… Не стесняйся, спрашивай. Фру Бартш позаботится об этом. Мне показалось, вы в прошлый раз хорошо поладили.

— Спасибо! — Обрадовалась Адель, которая уже раздумывала, чем занять себя до приезда мужа. — Я непременно поговорю завтра с фру Бартш.

Барон распрощался и ушел, оставив Адель отдыхать. Она с благодарностью заметила, что кто-то позаботился поставить в комнате жаровню с углями, налил в кувшин для умывания подогретой воды и оставил на постели простую ночную сорочку. На этот раз девушке сорочка по длине пришлась почти в пору. Хотя по ширине из этого одеяния по-прежнему можно было выкроить две сорочки по ее мерке.

Спасть одной в целой башне было непривычно, поэтому Адель все никак не удавалось заснуть. В каждом шорохе ветра, в каждом звуке, доносившемся снизу, ей чудилось что-то непонятное, потустороннее. Но, как и в прошлое ее пребывание в замке, усталость в конце концов взяла свое. И баронесса, пробормотав молитву Творцу, по-детски спряталась с головой под летнее одеяло и уснула.

Утро, казалось, наступило мгновенно. Адель едва успела закрыть глаза, как очнулась от того, что по комнате кто-то ходит. Шаги были негромкие, осторожные. Так в детстве ходила бабушка, когда не хотела будить внучку до срока. Так ходит прислуга, стараясь не разбудить госпожу. Это оказалась та самая фру Бартш — женщина средних лет, которая так тепло отнеслась к Адели в прошлый раз. Увидем, что молодая госпожа не спит, фру Бартш засуетилась вокруг нее, как вокруг родной. Вода для умывания, завтрак, все, что захочет госпожа баронесса.

Почти до самого вечера Адель при помощи доброй служанки обустраивалась в новых покоях. Правда, сама девушка не понимала эту основательность. Иногда складывалось впечатление, что барон намеревается запереть ее в этой башне не до завтра, а, как минимум, на год. Но фру Бартш только махала руками: «Что Вы, что Вы, дорогая госпожа! Ну, и придумаете иной раз!»

Женщина была рада Адели, словно собственной дочери. А, может, просто радовалась присутствию «свежего» человека, у которого можно разузнать новости «с той стороны», как она говорила. «С той стороны» чего, добиться, опять же, так и не удалось. Видимо, речь шла о таинственной завесе, отделяющей замок от остального мира триста шестьдесят четыре дня в году. Сама Адель, привычная к более спокойному течению жизни, к концу дня чувствовала себя уже изрядно утомленной таким вниманием. Поэтому вздохнула с облегчением, когда ближе к вечеру фру Бартш наконец-то оставила ее одну.

Но не успела Адель присесть у камина, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию, как ее внимание привлек шум за окном. Подойдя к окну она увидела, что в ворота почти галопом влетел одинокий всадник. Как навстречу ему выбежал барон и, быстро прочитав какую-то записку, начал отдавать распоряжения.

Солдаты, помогавшие разгружать стоящие во дворе замка телеги (за дневной суетой Адель даже не обратила внимания на их прибытие, так как с самой ночи через замковые ворота постоянно сновал туда-сюда народ) побросали всю работу на слуг. И уже через несколько минут из ворот на полном скаку вылетел хорошо вооруженный отряд.

Встревожившись, девушка попыталась выйти из башни. Но тут ее ожидал неприятный сюрприз: дверь оказалась заперта. Здраво рассудив, что стучать в дверь в пустой башне бесполезно, Адель устроилась у окна, чтобы и дальше наблюдать за происходящим.

Некоторое время замок еще жил привычной жизнью. За ворота то и дело выезжали пустые телеги, в ворота въезжали загруженные. Везли, в основном, сено и дрова, но были и мешки с чем-то еще. Адель задумалась, чего же стоит барону содержать замок с прислугой, если припасы можно запасать всего один день в году? Впрочем, эта мысль сразу ушла. Сменилась другой: «Что это было?».

Вопрос был более чем своевременен. Чем ниже опускалось солнце, тем больше суеты было заметно в замковом дворе. В конце концов, барон Норберт бросил все свои дела и занял место в надвратной башне. Его крупная фигура заметно выделялась на фоне заходящего солнца.