Легенда зеленого леса

— А с Матильдой — это совсем другая история. Она была из такого рода, что, даже без проклятия и трех бывших жен, я и близко не мог бы подступиться к этой девушке. За нас все решил ее отец. Ему было нужно непременно выдать дочь замуж. Но, желательно, так, чтобы брак остался бездетным, а муж не сильно жаловался по этому поводу. Я со своим проклятием подходил лучше всего.

— Но родился Райнер… — Тихо обронила Адель, начиная представлять себе, что могла пережить последняя жена барона. Навязанный брак, ребенок, вопреки воле родни и … Райнер. Ребенок-лягушка.

— Она тоже не смогла разродиться? — При этой мысли Адель едва сдержалась, чтобы не поежиться. Тем более, несмотря на теплый летний день, в крипте было зябко.

— Она увидела, во что превратился ее сын. — Голос барона дрогнул.

Барон Норберт провел руками по лицу, словно стирая воспоминания, и резко встал. Протянув Адель руку, он недвусмысленно дал понять, что экскурсия в прошлое окончена. Адель молча последовала за свекром. Любые слова сейчас казались глупыми, и, после стольких лет, уже лишними.

Не смотри на меня с такой жалостью, девочка! — Криво ухмыльнулся барон Норберт и рассмеялся, увидев смущение невестки. — Я тебе все это рассказал не для того, чтобы ты проливала слезки над моей несчастной судьбой.

— А для чего тогда?

— Чтобы ты поняла, наконец-то, что никому я душу не продавал. И перестала бояться. — Хмыкнул барон. — А еще, чтобы ты хотя бы попыталась наладить с Райнером нормальные супружеские отношения. Как видишь, любить друг друга для этого вовсе не обязательно.

— Я не отказываюсь от своих обещаний. — Разговор повернул так резко, что Адель едва успела сообразить, насколько он стал непристойным. — Но как вы себе это представляете?!

В ответ барон Норберт только рассмеялся.

— Девочка, я, конечно, тебе теперь отец. Но, все равно, не думаю, что объяснять подобные вещи должен именно я. Дождись своего супруга, а там как-нибудь сами разберетесь.

— Да, конечно. — Теперь Адель смутилась еще больше. И хотя обычно она радовалась возможности погулять подольше, сейчас была рада, что наступило время обеда.

После обеда Адель поспешила к себе в мастерскую. Там, развернув рубашку, которую она почти полтора года вышивала для барона, девушка с тоской посмотрела на свою работу. А потом, с досадой скомкав полотно, сунула ее в самую глубь сундука.

«Дракон» — проворчала она. — «Мало того, что запер в башне, так еще и издевается!»

Мысли, поневоле возвращались к озвученному бароном положению дел. Через год вернется ее муж и все ожидают… Им предстоит… Как вообще можно это делать с лягушкой?! Попытавшись представить себе известный процесс, Адель задумалась и уколола палец иглой. Ойкнув, она поскорее сунула палец в рот, чтобы не испортить работу многих дней.

В итоге, девушка промучилась почти до вечера, но так и не смогла найти покоя. Лучшие побуждения барона Норберта привели в этот раз совсем не к тому результату, который ожидался. Постоянно упоминая Райнера в качестве ее мужа, говоря о нем, как о человеке, обитатели Зеленого леса постепенно добились того, что и Адель начала думать о нем так же. Но слова барона вернули ее сегодня с небес на землю.

И именно сейчас, когда все пути к отступлению были отрезаны, девушке начало казаться, что она слишком много на себя взяла. А ведь барон ничего не скрывал, даже странное проклятие, поразившее его сына, показал в первую брачную ночь. Они давали ей выбор. И выбор у нее был.

Видя, что молодая госпожа места себе не находит, добрая фру Бартш как умела пыталась ее успокоить. Даже принесла успокоительного отвара, благо, трав в замке было достаточно. Однако, надежды Адель, что отвар поможет ей спокойно уснуть, не оправдались. Вместо этого девушка провалилась в глубокий, неспокойный сон. Снились ей попеременно то Райнер, то Зигберт, то оба сразу.

Картины сна чередовались от обыденных до откровенно непристойных. При чем, Адель прекрасно понимала, что все это — не более чем сон. Но сил открыть глаза и вырваться из этого дурмана не хватало. В конце концов, Адель снова оказалась в саду в Чернолесье, где они впервые поцеловались с Зигбертом. Зигберт крепко держал ее за плечи. Склоняясь к лицу с поцелуем. Вот он коснулся ее губ…

От жидкости, что по каплям начала просачиваться в рот, Адель закашлялась и проснулась. Она все так же была в «своей» башне в Зеленом Лесу. Барон Норберт осторожно придерживал ее за плечи, а достопочтенный Флорентинус по капли вливал ей в рот какое-то зелье. Пользовался он для этого странным приспособлением, вроде рожка, из которого кормилицы поят маленьких детей. В глубине комнаты стояла фру Бартш, молитвенно сложив руки. Увидев, что молодая госпожа очнулась, служанка размашисто осенила себя знаком Творца.

— Что происходит? — Спросила Адель, оглядываясь. От вчерашних сумерек не осталось и следа. В высокие узкие окна ярко светило солнце. Судя по тому, как падали его лучи, было уже недалеко до полудня.

— Хотел бы я это знать! — Ворчливо ответил ей барон. В голосе свекра Адель явно послышалось облегчение.