Легенда зеленого леса

Впрочем, с объяснениями пришлось подождать. Сначала храмовник забросал Адель вопросами: что ела, что пила, чем топили камин (и топили ли?), где ходила, с кем говорила. Побледневшая фру Бартш указала на кубок, из которого вчера пила Адель.

Тут же, на прикроватном столике, стоял кувшинчик с остатками зелья.

— Вы сами готовили это зелье? — Строго спросил храмовник.

— Нет, отче! — Фру Бартш снова осенила себя знаком Творца, призывая Его в свидетели. — Просто передала на кухню, что госпоже требуется успокоительный отвар, а потом забрала у кухарки кувшин.

— Я проверю. — Коротко бросил барон, поняв старого соратника с полувзгляда. И широким шагом вышел из покоев.

— Достопочтенный! — Рухнула храмовнику в ноги фру Бартш. — Вы не подумайте! Я ни словом ни делом никогда бы не навредила госпоже! Чем хотите поклянусь! Хоть пытайте.

— Успокойся, дитя мое. — Храмовник ласково потрепал женщину по плечу, поощряя встать. Но хмурые морщины на его лице так и не разгладились. — Если окажется, что зелье варила не ты, то с тебя и спросу никакого. Это зелье нужно было сварить и подать свежим.

— Да что за зелье?! Скажет мне кто-нибудь, в конце концов?! — Не выдержала Адель.

Достопочтенный Флорентинус вздохнул и позволил себе сесть в изножии кровати.

— Зелье? Успокоительное. — В его голосе прозвучала злая насмешка. — Обычное успокоительно зелье. Снимает тревоги, вызывает крепкий сон… Если заварить его во многократной дозе, то очень крепкий. Почти что вечный. А если добавить еще одну травку, совсем немножечко, то вечным сон будет уже безо всяких «почти».

— Но зачем? — Адель переводила растерянный взгляд с храмовника на служанку и обратно. До сих пор ей даже в голову не приходило, что ее, фактически, заточение в башне могло служить не только для защиты замковых секретов. Ей казалось, что все в замке мечтают о снятии заклятия.

— Видать, кому-то ты, девочка, сильно помешала. — Храмовник задумчиво почесал макушку. Это совершенно простецкий жест выдал, насколько глубоко достопочтенный погрузился в свои размышления. — Знать бы еще, кому и чем?

Некоторое время все молчали, занятый каждый своими мыслями. Первым опомнился храмовник, снова принявшись обследовать Адель со сноровкой заправского лекаря. Убедившись, что с девушкой все в порядке, он только хмыкнул: «Повезло тебе, дитя мое! То ли с травками просчитались, то ли ты мало выпила. Ну, и фру Бартш вовремя тревогу подняла, конечно. Очень уж ей сон твой показался нездоровым. Мы прибежали, давай будить, а ты не просыпаешься.»

Тем временем во дворе поднялся настоящий переполох. Кто-то кричал, кто-то ругался, кто-то куда-то бежал. В башню вернулся барон и с порога сообщил, что кухарка подтвердила слова фру Бартш. Только вот сама кухарка клянется, что лишнего в отвар не добавляла. Правда, и не следила за ним особенно.

Она как раз что-то готовила, поэтому просто отмерила нужное количество трав из мешочка и оставила настаиваться. А когда отвару пришло время настояться, на столике уже все стояло готово. Ну, кухарка ведь на кухне не одна, вот она и не заподозрила подвоха.

— Получается, это мог быть кто-угодно?

— Получается, так. — Барон как-то разом сник, словно постарел на добрый десяток лет. — Не ожидал я, если честно. Столько лет вместе. Ведь у каждого из них всегда есть возможность уйти.

— Ничего, разберемся. — Храмовник махнул рукой. — Ладно, твоя милость, хватит тут девочку пугать. Пойдем, напомним твоим людям, что такое страх Творцов.

Уже уходя, барон Норберт строго предупредил Адель, чтобы ничего не ела и не пила, кроме как за общим столом. Теперь, кроме обеда, завтракать и ужинать она тоже будет со всеми. Воду ей будет приносить сам барон, предварительно сам же набрав ее из замкового колодца.

— Пока не разберемся, кому и зачем это надо, не будем рисковать.

Барон ушел, а Адель еще долго сидела на постели, смотря перед собой в одну точку. Она не заметила, как фру Бартш отошла от первого испуга и начала потихоньку убираться в комнате, то и дело вздыхая. Наконец-то Адель сумела собрать мысли вместе. И поняла, что ее смутило во всем этом разговоре.

— А ведь барон вас ни на минуту не заподозрил. — То ли спросила, то ли сообщила она фру Бартш. — Ни он, ни достопочтенный Флорентинус…

— Ну и хвала Творцу! — Сотворила охранный знак служанка. — Я, конечно, испугалась поначалу. Все ведь против меня. Но господин меня ведь не первый год знает.

Женщина осеклась. Потом, помолчав немного, добавила.

— Он, конечно, всех нас не первый год знает. И даже не второй. А вот выискался же кто-то. Но я еще мужу вашему, госпожа, пеленки меняла. Так что хотела бы навредить, разве не выбрала бы случая?

— А каким он был в детстве? — Адель тут же воспользовалась внезапной разговорчивостью служанки, чтобы выяснить побольше.

— Да каким же ему еще быть? — Женщина удивленно взглянула на молодую госпожу и продолжила методично раскладывать по местам разбросанные в суете вещи. — Младенец как младенец. Все они поначалу одинаковы: что господские, что наши. Ел. Спал. Пеленки пачкал. Орал дурным голосом.