Легионер. Книга третья

Ландсберг, занявшийся коммерцией параллельно с исполнением обязанностей окружного инженера-архитектора и более всего просто из «академического интересу», вскоре новым дело увлекся по-серьезному. Не умея, как и все Ландсберги, ничего делать наполовину, он весьма быстро преуспел в торговле. К тому же административная стезя и необходимость большую часть времени проводить время среди сахалинских чиновников, людей по большей части мелких, гнусных и порочных по натуре, тяготила его. Поэтому никто не удивился, когда еще при прежнем военном губернаторе острова Ландсберг подал прошение об отставке, и занялся коммерцией. Помимо торговли, он живо интересовался горным делом, углем, золотом, рыбными промыслами и даже новым для Сахалина делом — нефтью.

Следуя формуле о том, что деньги должны делать новые деньги, часть прибыли Ландсберг вкладывал в ценные бумаги разных предприятий, среди которых была и акционерная компания Китайской Восточной Сибирской железной дороги. Строительство Транссибирской магистрали было весьма перспективным и многообещающим, хотя путаная во многом политика Российской империи одновременно делала его делом рискованным. Ландсберг всё же рискнул, и вскоре скупленный пакет акций КВЖД дал ему возможность стать одним из членов правления общества и вывесить над своей сахалинской резиденцией флаг акционерного общества.

Число многочисленных его завистников и недругов этот флаг, разумеется, не убавил. Однако дал возможность чаще и без обязательных для всякого мещанина из ссыльнокаторжных и унизительных для свободного человека прошений выезжать с Сахалина на материк.

Собеседники сдержанно посмеялись, а потом Ландсберг мягко перешел к делу, по которому, собственно говоря, и пришел. Фон Бунге выслушал его, пожал плечами:

— Что касаемо Владивостока и Николаевска, то не смею, как говорится, задерживать. Конечно, езжайте, Карл Христофорыч! А вот относительно ваших намерений совершить поездку в Японию, то тут затрудняюсь! Формально никаких законодательных ограничений для ваших вояжей за рубежи Российской империи не существует. Однако власти Владивостока, ведающие такими вояжами, могут придраться к известной вам пометке в вашем паспорте, будь она неладна! И тут я бессилен! Чую, что неизбежно возникнет длительная переписка с канцелярией его высокопревосходительства Гродекова, потребуются консультации с Петербургом… В общем, «песня» будет долгой, Карл Христофорыч! Плюньте вы на эту Японию, право! Только кучу времени и нервов потратите, пока дозволение получите, батенька!

— Плюнул бы, Федор Федорович, да не могу-с! Посещения Японии требуют нынче и деловые, и частнособственнические, извините, интересы! Ведь на нашем благословенном острове, как вы знаете, нет ни одного банковского учреждения, не считая ссудной кассы военной администрации! А каково нынешнему коммерсанту без контактов с банками?

— Знаю, голубчик! Я ведь и казначейскими делами с благословения его высокопревосходительства заниматься вынужден! Сколько разов ходатайствовал перед канцелярией генерал-губернатора Гродекова о помощи в деле открытия на Сахалине какого ни есть банковского учреждения — и все без толку! Да что я могу поделать?

— А мне что прикажете делать, господин помощник военного губернатора? Прочим нашим островным коммерсантам? Закопать свои капиталы в огородах и выставить вооруженную охрану? А для закупки запасов для нужд Сахалинской колонии возить деньги на материк мешками? Помилуйте, Федор Федорович, если бы наш брат-коммерсант этакими дедовскими способами коммерцию на острове производил, здешнее народонаселение с голоду вымерло бы! Для сохранения капитала, его преумножения, а паче всего для быстрых расчетов с деловыми партнерами мы храним деньги в банках Николаевска и Владивостока. А я часть свободных средств и деловых счетов я имею в Японском Национальном банке, «Ниппон Гейко». Через этот банк я веду свои расчеты с заграничными поставщиками, с оптовыми покупателями.

— Ну, коль скоро у вас счета в японском банке имеются — к чему вам самому-то ехать к азиатам?

— Не все так просто, Федор Федорович! По японским законам, подпись клиента и вкладчика банка не имеет юридической силы, ежели владелец банковского счета не оставит образец подписи в присутствии банкиров! Так что пришлось выехать и в Японию…

— Инкогнито, так сказать? Ну, коли тропинка в Японию вам уже знакома — езжайте, в чем же дело? Только не афишируйте, бога ради! А я глаза на ваш вояж закрою…

— Рискованно, — покачал головой Ландсберг. — Рискованно в видах возможных препятствий со стороны властей Владивостока. Изволите ли видеть, в первую поездку мне просто повезло, тщательной проверки документов, считай, не было. А нынче у России с Японией отношения весьма напряжены. И контроль пограничной стражи весьма жесток. Ежели обратят на меня внимание — и поездку мою задробят, и в черный список невыездных персон попаду! Тогда и до счетов в «Ниппон Гейко» не добраться…

— Ну не знаю, не знаю, Карл Христофорович! Здесь я бессилен!