Лекарство от морщин

— Перекати-поле поймал Трезорка, а шишки, лианы, листья для определения направления ветра, это да, я сам, — подтвердил парень.

— И как ты собираешься его «запустить»? — спросил Зигор.

— Да оно само укатится, — Мак высунулся из ямы смотровой площадки и выложил шар на крышу бронехода. Из перекати-поля высунулась еще одна лиана и ветки, сильно оттолкнувшись, отправили растение в длинный прыжок вниз, к земле.

— Ой, а оно не разобьется! — спохватилась Ада.

— Нет, оно упругое, — отозвался Мак и протянул руку, указывая на равнину. — Вон-вон, покатилось.

Темный шар, гонимый ветром, переваливаясь на небольших очках, удалялся от машины, и через несколько мгновений скрылся в темноте…

…Шагоход мерно покачивался, одну за другой переставляя опоры. Под полом кабины щелкали рычаги, передавая управление на редукторы. Бронемашина шла в заданном механическим регулятором порядке, поочередно переставляя ноги и перемещаясь с небольшой, но постоянной скоростью, идя по равнине экономичным ходом. Эри и Тодор, приноровившись к плавному ходу, следили только, чтобы шагоход держал нужное направление, да не наступал передними опорами на крупные камни, придерживая движение ноги или наоборот увеличивая длину шага. Тодор открыл все окна, дневная жара уходила, уступая место ночной прохладе. Огромное количество звезд и взошедшие луны давали достаточно света, но инженер включил небольшую фару, чтобы подсвечивать серую, неживую, много лет назад перемолотую в песок поверхность. Надутые ветром невысокие барханчики шагоход просто не замечал, снося массивными опорными площадками песчаные гребни и вдавливая их в землю всей своей тяжестью.

— Хорошо идем! — оценил Тодор. — Пара ночей и мы уйдем достаточно далеко, можно будет днем передвигаться.

— А нас не найдут по следам? — спросила Эри.

Тодор посветил фарой в сторону пустоши, осматривая землю с правой стороны.

— Не думаю, что их заметят, — он взглянул на девушку. — Утром поверхность нагреется, песок осыплется, и ветром их заметет. Чтобы такое заметить, надо смотреть с близкого расстояния. А если план Мака сработает, Империя будет искать нас далеко на севере.

— Но мы же сможем спрятаться от погони? — Эри посмотрела на Тодора.

— Конечно! — уверил ее инженер. — Укроемся в каком-нибудь овраге, сверху натянем брезент и насыплем песка. Нас будет незаметно с воздуха.

— Это все так… волнительно! — воскликнула Эри. — Я предполагала, что мы просто спокойно проедем по дороге на восток… И вдруг началась война! Вокруг выстрелы, взрывы, кругом враги! Нам надо прятаться, спасаться, бежать! Но ты рядом и это меня успокаивает, хотя путешествие давно превратилось в увлекательное, но крайне опасное предприятие. Мне кажется, если бы мы с тобой не познакомились, я бы так и жила скучной жизнью светской дамы в южном порту…

— Похоже, я виноват, что втянул тебя в это… Может быть было бы лучше тебе оставаться дома, — пробурчал Тодор.

— Ты беспокоишься обо мне? — улыбнулась Эри. — Но ты не прав! Это совершенно новые для меня ощущения! Я чувствую… как бы сказать точнее, меня это будоражит! Я как будто наполняюсь силой, бодростью, хочется действовать, бежать, что-то делать!

— Ага, я читал о таком, — кивнул Тодор. — Психологи изучали воздействие опасности на людей. Одни оставались спокойными и невозмутимыми, другие впадали в ступор, а были и такие, на кого это действовало как легкий наркотик или алкоголь. И тут появилась одна проблема, у таких людей вырабатывалась зависимость, им все время надо было испытывать это чувство, эту эйфорию от опасности…

— И что это значит?

— Во время войны такие долго не живут…

— Ну, спасибо, ты меня обрадовал! — рассмеялась Эри.

— Я не допущу, чтобы кто-то из нас пострадал! — Тодор протянул руку и положил ее девушке на плечо. — Ни ты, ни дети, никто из нас!..

***

— Что значит — как сквозь землю провалились?

— Герр генерал, шагоход точно видели на спуске с перевала, но потом произошел этот обвал… Никто точно не видел, что там произошло, возможно, машина упала на бок и ее засыпало! — оправдывался командир штурмового батальона.

— Ищите! Должны быть следы, обломки! Этот оползень, который снес две петли серпантина, не просто сам по себе рухнул, там поработал маг, мы даже отсюда из лагеря видели пятно зеленой растительности. Проверьте, не могла ли машина сойти с дороги и укрыться в скалах на склоне?

— Шагоход тяжелый и громоздкий, он бы оставил следы после своего прохода. Штурмовики ничего не нашли.

— Герр генерал! Разрешите доложить? — к столу подошел офицер разведки и выложил еще сырые отпечатки фотосъемки.

— Что у вас? — недовольно спросил генерал.

Офицер вытянулся, щелкнул каблуками и, показав таким образом свое почтение, снова расслабился, наклонился над столом, объясняя свои наблюдения.

— Вот это старая аэрофотосъемка дороги на перевал. Мы тогда изучали состояние серпантина и возможность прохождения тяжелой техники. А это свежая съемка, саперы попросили, чтобы оценить объемы работ по устранению оползня.

— И зачем мне это?