Лекарство от забвения. Том 1. Наследие Ящера

Хоть бы старших поскорее сморил сон! Ведь сегодня они уплатили оброк, выжав из самого своего естества несколько живительных капель и вкрапив их в тело пилигрима. Теперь он сможет дышать на суше. Сущая глупость, конечно! Детские игрушки! Из всего многообразия доступных гурилиям искусств недальновидные вига выбрали себе именно это, наивно полагая, что увенчали свою хваленую цивилизацию драгоценным даром… Якобы способность научить их дышать и отправить на Харх – и есть самое дорогое, что жители верхних вод могли выжать из изгнанниц… Да и пускай! Лишь бы в этот раз обрядных хлопот хватило на то, чтобы хорошенько утомить старших. Пусть себе поспят да полюбуются своими приемышами на здоровье. Младшая не будет им ни мешать, ни требовательно вопрошать о новых видениях по пробуждении. Зачем? Все равно эти сны пока сырые, лишенные прозрачности святой истины. И полные лишних страстей, отвлекающих от сути. «Одна от них польза все же есть, – скрытно ухмыльнулась Младшая, изрядно поднаторевшая в «мыслительном шепоте». – Они могут подарить мне время, свободное от чужого вмешательства в мои раздумья и догадки».

О, Младшая употребила бы это время с умом! Сколько всего предстояло ей перемолоть когда-то светлым, а теперь начисто проржавевшим от времени и бесцеремонных интервенций разумом… Как ей хотелось хоть ненадолго окунуться в его не замутненную чужими течениями пучину и отправиться на поиски ответов – ответов, могущих все исправить. Способных всех спасти…

Или уничтожить. Это очень зависит от того, чем же заполнится «фреска» и какими красками будут расцвечены белые пятна…

…У гиблых марей вечерело. Сумрак, глухой и плотный, словно безразмерная монашеская ряса, властно окутывал подводный мир. И Расщелине – затерянному островку на краю этого мира – не под силу было укрыться от его объятий. Темнота постепенно скрадывала и без того весьма условную границу между привычной морской толщей и заболоченным лесом. Красноватые отсветы тускнели, они будто растворялись в молочно-белесых тенях, что с приходом ночи начинала отбрасывать чахлая подводная растительность. Эти отражения, стелющиеся по мшистому дну и хвощовым порослям, были похожи на одинокие призраки, бесприютно бродящие по маревой пустоши.

Вот и она, Младшая, со стороны не очень-то от них отличалась в своем грязно-пудровом убранстве с дочерна изгвазданным подолом. Одна из перевязанных веток, служивших ей корсетом, поломалась и теперь больно упиралась острым концом в ребра изгнанницы. По впалой щеке перебирал тонкими лапками паук-серебрянка. Подводное членистоногое уже нацелило острый коготок на легкую добычу. Даже замерло, предвкушая трапезу.

Нет, паук не замер. Одеревенел с головы до кончиков щетинистых ног, чтобы вскоре рухнуть мертвой щепкой в вязкую топь мари. Ему, можно сказать, повезло: не успел даже дотронуться до кожи Младшей. Иначе чавкающая трясина поглотила бы лишь жалкую струйку черной пыли. «И поделом», – мстительно подумала Младшая, хоть инцидент и развернулся далеко за порогом ее восприятия. Не хватало тут еще других мелких паразитов, жаждущих разжиться их, гурилий, жизненными соками! К таким мелочам, вроде избавления от надоедливых подводных обитателей, она вообще не прилагала усилий: просто позволяла своему телу (и сокрытым в его панцире дарах) самому позаботиться о своей хозяйке. Очень, надо сказать, полезное умение! Ведь сил, «внутреннего нектара» и остатков былого чародейского могущества прошлой ночью было и так потрачено с лихвой. Оброк уплачен сполна, долг на время списан. Кристальная чистота совести должна была хоть немного наполнить опустевшие энергетические сосуды…

А вот поди ж ты, не наполняла!..

По правде говоря, новая встреча с обитателями Верхневодья в лице купеческой троицы порядочно встряхнула Младшую. Испытали ли то же самое остальные изгнанницы? Или пророческие иллюзии не оставили в их головах места ни для чего другого? Она пока не знала. Чернокнижница старалась покамест не влезать в клубок общих мыслей, по крайне мере не запутываться в нем с головой, дабы вызволить оттуда хоть немного своего личного. Собственного то есть, а не сестринского отношения к случившемуся минувшей ночью.

И не только.

Скрючившись в три погибели на своем излюбленном валуне, закутанная в мантию ночной мглы, Младшая могла позволить себе роскошь хотя бы представить, что находится в блаженном уединении. Она обмотала голову своей косматой косицей и, словно повязкой, прикрыла ею невидящие глаза. Так гораздо лучше. Она здесь совершенно одна в подводной болотной глуши – невидимая и недосягаемая. Она слилась с поглотившим мир сумраком, переплелась ступнями с корнями черных ив, срослась спиной со старым мшистым валуном. «Блаженство!..» Да и насмешливое эхо, говорящее в голове голосами Старшей и Средней, вроде бы поутихло, ухнув куда-то вниз – очень глубоко… Неужто сестер в самом деле сморил сон? «Даже коли так, все равно нужно быть осторожной», – строго напомнила себе изгнанница.