Лекарство от забвения. Том 1. Наследие Ящера

И в высшей степени осторожно, едва позволяя себе эти размышления, она поплыла по реке собственных мыслей. По самой кромке этой реки. Ибо, если старшие ненароком заметят, ей нужно будет успеть вовремя вынырнуть, да еще скрутить все свои соображения в общий моток.

Юноша-то оказался способным малым. Уж всяко внимательней своих предшественников. И определенно выносливей своего отца. «И все же, – раскачиваясь на скользком валуне, корила себя Младшая, – совершенно точно не стоило посвящать его в наше сновидение… во всех его подробностях. Как ни талантлив он, а все же – обычный вига. Купец к тому же», – презрительно хмыкнула чернокнижница, скривив губы. Пронизывающие холодные течения давно сделали их из коричневых аспидно-синими. Младшей, впрочем, не было до этого дела. Возможные ошибки и необдуманные интуитивные действия, которые могут впоследствии очень дорого стоить, – вот что ее на самом деле беспокоило. Нет, оправдание этих ошибок, разумеется, было – одно-единственное, хрупкое и уязвимое. Словно наспех сколоченная броня, оно пусть и ненадежно, но все же отчасти укрывало Младшую от беспощадных ударов совести.

«Увидел же он наше предупреждение!» То, которое Старшая со Средней, едва оправившись от «пророческого» сновидения, в сердцах сплели из корней деревьев щелгун. «Война», – словно злорадное откровение, нацарапали они корневыми завитками на самых подступах к Расщелине… Ох, надо, надо было их остановить, когда, закончив с ностальгией и восторгами насчет подросших приемышей, они принялись чертить когтями мизинцев по невидимому водному холсту!.. Сказать… Но как?! Во-первых, зародилась бы совершенно не нужная Младшей подозрительность: чего это, дескать, она противится? Во-вторых, тогда, глядишь, пришлось бы раньше времени раскрыть карты, рассказать про другие голоса с их «приглашением», а этого Младшей страсть как не хотелось! Нутром она прекрасно понимала, что такого-то «шила» в мешке точно не утаишь, но инстинкт властно требовал идти до последнего. Вот и закрыла она волей-неволей глаза на порыв старших. Да еще и притворялась, что с ними заодно! Эх, кабы можно было действовать самостоятельно, отделив нити своих помыслов от этого общего веретена!.. Она бы тогда ни за что не стала торопиться с пылкими угрозами, отдающими, на ее вкус, дешевым ярмарочным фокусом. Разве можно по одному-единственному сну, которому они сами-то еще не нашли толкового объяснения, столь категорично предсказывать будущее для всей Сферы?! Чем тогда, скажите на милость, это прорицание отличается от гадания по мякишу травяного хлеба, которое, как ни странно, все еще практикуется по окраинам Восточного водораздолья? Да, быть может, старшие просто-напросто истосковались по своим туграм – вот те и явились им во сне. И предстали, в угоду подсознанию, в самом что ни на есть хищном, свирепом виде…

Ладно! Черт с ними! Захотели позабавиться и раньше времени навести ужас на пилигримов – пускай! Что сделано, то сделано. Любопытно, конечно, что им скажут на это Пастухи миров, но тут уж и отвечать за содеянное только им двоим… Но дальше-то что пошло, куда все понеслось – одним этим Пастухам, видать, и известно! И тут, ясное дело, не обошлось без самого этого юнца, Елуама то бишь.

Младшая беспокойно поскребла когтями правой руки затылок. В результате из косицы выбилось еще несколько пепельных косм. Соленая вода охотно подхватила их и принялась легонько трепать в такт низинным протокам. «Вот кто тебя дернул прочесть послание?.. – вопрошала изгнанница, обращаясь мысленно к Елуаму. – И не только прочесть, но еще и не поделиться полученным знанием со спутниками, а припрятать их поглубже за пазуху!» И, словно оправдываясь за старших, поневоле добавила: «Как же им было не принять тебя за Обещанного?..» В размышления мгновенно встряла убаюканная было совесть. А можно ли вообще оправдать тот груз, что эти две развалины взгромоздили на юного пилигрима? Можно ли, не разобравшись, раздавать новые роли и вершить древние пророчества?

Что ж, можно ли, нельзя ли, а сделанного не воротишь: чернокнижницы осуществили свою прихоть.