Лекарство от забвения. Том 1. Наследие Ящера

Дав этой мысли как следует укорениться глубоко внутри, Кафф перешел в конце концов к решительным действиям. А как иначе? Позволить вот так бесцеремонно вторгнуться в чертоги его душевного покоя, да еще и перевернуть там все вверх дном? Никогда! Он покамест подлинный король огненной земли Харх и намерен им оставаться в течение еще многих звездных оборотов. Никакое «наследство» праотцев не посмеет вмешаться в эти планы! На то он и король, чтобы на все и вся находить управу. Если понадобится, управа найдется и на предков. В конце концов, их время вышло. Раньше нужно было упражняться во влиятельности.

«Нынче же, нравится вам это или нет, на опаловом троне царит мой золотой час, – с торжеством рассуждал Кафф, пока недоумевающие слуги перевешивали портретную галерею на теневую сторону покоев. – И, клянусь Огненным, я не буду считаться ни с кем, кто посмеет посягнуть на блеск этого золота!»

…Звездные лучи уверено высекали из утренней дымки все результаты решительных действий Каффа. Некогда суровые взгляды праотцев теперь сгладились: вытянутые тени каменных растений и танцующие радуги фонтанов наскоро растушевали их контуры. Фамильная галерея оказалась наконец на расстоянии, полностью соответствующем новым королевским требованиям. Между Каффом и портретами стало достаточно пространства, чтобы и вовсе не разглядеть, кто на них изображен: венценосные предки или какие-то воинственные незнакомцы. Тяжелые гардины с малопонятными историческими сценами были отодвинуты по сторонам и крепко стянуты плетеными жгутами с кистями на концах. Нетронутыми остались лишь свидетельства его, Каффа, личных вкусов и предпочтений. Каждый драгоценный лепесток каменного сада, каждый изгиб статуй-дев служили одной-единственной цели – пышно и самозабвенно чествовать нынешнего короля Харх. И только лишь кровать – чтоб их, эти традиции! – осталась на своем месте. Однако и на этот пережиток прошлого нашлась управа.

Ею стала Дария.

Юная, свежая, но уже не сказать что невинная, она возлежала рядом, склонив голову на широкую грудь короля. Робкие звездные лучи нежились на ее бедре, отдавая молочно-фарфоровой коже немного своего тепла. Вообще Дария выглядела так, словно была не живой девушкой, а ожившей скульптурой из слоновой кости. Ее застывший, устремленный куда-то сквозь стены спальни взгляд давал еще один повод усомниться насчет одушевленности юного создания.

Но это только если поглядеть со стороны – например, в замочную скважину. Уж королю-то было доподлинно известно о живости Дарии, и притом немалой.

– Нравится?

Кафф принял ее отстраненный взгляд за восхищение убранством опочивальни. Ну а как могло быть иначе?.. Здесь, в его покоях, восхищались все. И восторги эти, кстати говоря, иногда помогали королю в его непростом деле – продолжать возводить стены, загораживаясь ими от удушающего «наследия».

– Конечно… Конечно, нравится, Ваше Величество, – последовал торопливый полушепот.

Дария слегка встряхнула головой, и мелкие завитки цвета старого золота заскользили по груди Каффа. На ожившем лице лунным серпом обозначилась игривая улыбка.

– Здесь так светло! – произнесла девушка. – Мне кажется, Матери звезд по-особому мила обитель вашего сна… Ведь она всегда заглядывает сюда, чтобы полюбоваться красотами. Или чтобы получше подсветить их: вон как лучи играют в капельках фонтанов!..

– Я рад, что сюда стала заглядывать ты.

Дария по-кошачьи извернулась и уже через мгновение оказалась по другую руку короля.

– Для меня это высшее благо из всех, что когда-либо были дарованы богами моей скромной персоне, Ваше Величество. – Она прерывисто вздохнула, снова глядя куда-то мимо Каффа. – Высшее и потому достаточное, чтобы наполнить смыслом мою жизнь.

Неожиданно для себя монарх разгорелся неподдельным любопытством. Чему-чему, а высшим смыслам покамест не доводилось вкрадываться в их немногословные диалоги. Они (если это вообще можно назвать диалогами) сводились к предельно коротким репликам – штрихам на холсте их любовных игр. И, правду говоря, Каффа это полностью устраивало. Сам факт такого «духовно-телесного опыта» – так он про себя называл их связь с Дарией – уже был для него исключительным откровением. Оно и виделось монарху тем высшим смыслом, о котором молодая хархи вдруг так легко и непринужденно заговорила. Что ж, стало быть, пришло время приподнять занавес шелковых простыней и взглянуть на происходящее более пристально… Почему бы не сделать это сейчас – на третьей встрече?

Кафф облокотился о подушку и, стараясь сохранять внешнюю невозмутимость – у него превосходно это получалось, – пытливо заглянул в серо-желтые глаза своей юной любовницы.

– Твоя жизнь в самом деле наполнилась смыслом? – Легкое волнение было успешно замаскировано насмешливой интонацией. Прием, который еще никогда не подводил Каффа. – Я полагал, что ранее этот смысл для тебя состоял в служении Огненному и Матери. – Король значительно кивнул на размотанную послушническую чалму, что змеилась тонким муслином у изножья кровати.