Лекарство от забвения. Том 1. Наследие Ящера

Утренний свет путался в ее складках и наполнял густо-вишневый цвет ткани разнообразными оттенками красного – от пунцового до червленого. Серебристая гладь плетеного ковра усиливала контраст, а вместе с ним и драматичность – неизменную спутницу любой порочной связи. Каффу же ленты чалмы больше напомнили о крови. О той, что несколько ночей назад окропила его надушенные простыни и навсегда отрезала Дарии путь к жречеству.

Об этой стороне вопроса король, разумеется, не беспокоился. Зачем? Он радел о благополучии огненной земли, а не о ее духовной целостности и благочестии. Его дело – чтобы подданные были защищены от каких бы то ни было угроз (в том числе от зловещих созвездий) и всегда могли честным трудом заработать себе на кусок хлеба (затем и были им придуманы гильдии). Умножать все, что этому способствует, и искоренять то, что мешает, – вот самая простая и одновременно лучшая политика. А ежели изменение судьбы одной обольстительной светлой сестры никоим образом не отразится на благополучии Харх, то… В общем, рассудив в таком ключе, Кафф остановился на излюбленном мужском допущении: «Почему бы и нет?»

К тому же, чтобы из государственного управления вышел хоть какой-то толк, важно помнить о разделении власти. И здесь монарх, в отличие от некоторых его легендарных предков, не пытался играть во вседержавие в угоду амбициям. К чему лезть в дебри высших сфер и туманить себе рассудок духовными поисками? На то в замке-горе уже есть Окайра – живой пример того, куда эти дебри могут завести… А в Святилище – Йанги. Вот к ней, будьте любезны, и взывайте в темный час духовного голода или стоя на перепутье судьбы! И коль скоро она возложила на себя сии обязанности, значит, ей за все это «высшее» и отвечать. С него, Каффа, вполне хватит дел насущных, задач ратных и практических.

Благополучие и благочестие. Никогда не следует забывать, что полномочия короля должны служить первой из этих целей. Для достижения второй есть Йанги. И до настоящего момента она, кажется, неплохо справлялась.

– Йанги…

Упоминание о верховной жрице вернуло Каффа к только что завязавшейся беседе. Сквозь бурное течение собственных мыслей до него, кажется, донеслось что-то о прежнем смысле жизни Дарии: молитвы, обязанность присматривать за душами отверженных, изготовление амулетов… Это было раньше. Это никак не касалось Каффа. Следовательно, было неинтересно. Отличный повод перестать изображать внимательного слушателя и предаться собственным размышлениям… В конце концов, почему бы и нет? Но вот на арену вышла Йанги – та, кому Дария принадлежала прежде. А разделение в управлении и разделение в личной жизни – далеко не одно и то же. Самое время это показать.

– И что же Йанги? – легко спросил Кафф, по-отечески поправляя пшеничную прядь Дарии, упавшую ей на лоб. За покровительственным тоном и показной заботой он хотел скрыть, что пропустил часть ее рассказа. Зачем красавице это знать? Пусть лучше думает, что он хочет подробностей – все-все до единой.

– Ну, когда она заметила… – Дария слегка потупилась, – заметила ваш взгляд на жертвенной ночи Дугорога…

Память Каффа тотчас же воскресила истому летней ночи, внутренний двор Святилища… повсюду вырезанные из дерева рога, увитые охапками душистого османтуса, жертвенник в окружении горящего кольца факелов… И фарфоровая кожа Дарии, оттененная чернильным послушническим одеянием. Тогда Каффу казалось, что свет всех факелов был сосредоточен вокруг ее точеной фигуры. И отражение огоньков в желтых радужках серых глаз… Окайра еще, словно нарочно, стояла бок о бок с юной светлой сестрой. Рядом с Дарией она казалась высохшей, изможденной своими выдуманными тяготами старухой.

– Я прекрасно понимаю, о чем ты. Продолжай.

– Она подошла ко мне уже на рассвете, когда все разошлись, а мы с другими светлыми сестрами отмывали жертвенную чашу от крови. Как я говорила, она заметила… – Дария сделала паузу, показывая, что ей тяжело возвращаться мыслями к точке излома своей судьбы.

«Какова скромница! – усмехнулся про себя король. – Боится вызвать во мне подозрение в том, что намеренно соблазняла меня на глазах у подлинной королевы и всего народа. После всего, что между нами было – здесь, на этом самом ложе… Смешно!»

– Заметила высшей смысл нашей связи, предначертанной созвездиями? – попытался он свести все к безобидной шутке. В дипломатии, как известно, без хорошего юмора – никуда. А философские беседы на смятых простынях с такими вот юными прелестницами и есть лучшее в мире упражнение в дипломатии.

Кажется, этот маневр полностью обезоружил Дарию.

– Да, именно это я и хотела сказать, Ваше Величество, но боялась оскорбить вас подобными сравнениями, – робко закивала она. Глаза меж тем поднять так и не решилась. – Она действительно заметила… – В этот раз девушка подобрала слова значительно быстрей. – Заметила обоюдные взгляды. Я думала, Йанги рассердится и выгонит меня из огбаха за такую дерзость. Но, клянусь милосердием Матери звезд, те мгновения, те вспышки между нами стоили бы и большего наказания!