Лекарство от забвения. Том 1. Наследие Ящера

Только звезды. Только подкрадывающаяся из-за холмистого горизонта ночь. Только старые, проверенные друзья. Больше Куримар никого не хотел брать в свое ближайшее будущее.

«Видно, угроза с небес заставила хархи больше верить в сказки», – хмыкнул про себя трактирщик.

На сей раз – а с предыдущего пришествия Тихха миновал ровно звездный оборот – Куримар с трудом отыскал себе свободное место у высокого огненного столба. Он в ту ночь был тоже выдающихся размеров – под стать великанам. Словно это они, а не обычные хархи собрались у подножия Двурогого холма послушать новые истории из самых далеких уголков острова.

Да… и на этот раз удача не задержала свой ветреный взгляд на Куримаре. Зря он ждал тихого малолюдного вечера в отражении веселых язычков огня. Зря надеялся, что соберется лишь скромная кучка любителей чужеземных сказок и древних легенд – тех притом любителей, что не знают «непутевого грешника Куримара» в лицо.

Очень зря.

Громадный, видно собранный еще накануне, костер полыхал на всю округу, подобно огнедышащему дракону. Теперь ясно, почему его отсветы долетали аж до самых еловых верхушек и застревали в них горящими светлячками. Жар от костра сдерживал каменный обод, похожий на вытянутый кверху огненный колодец.

«Не на каждый Горидукх увидишь такой факел…» – подумал трактирщик, задрав голову аж до ломоты в шее. И все равно не смог понять, где заканчивается пламя и начинается звездный свет.

Новоявленные поклонники баек Тихха опоясывали «факел» тремя широкими тесными кольцами. Сидели кто на бревнах, кто на загодя выкорчеванных по такому случаю пеньках, кто на плетеных подстилках, а кто – просто на голой земле, поджав под себя ноги. К вящему разочарованию Куримара, свободные места – да и то их по пальцам можно было перечесть – оставались лишь в третьем, самом дальнем от рассказчика круге. Он и воткнулся в первое попавшееся, боясь, что если провозится еще несколько мгновений, то останется и вовсе без места.

Едва пристроившись между пахнущей прокисшим молоком толстухой и угловатой девицей в безразмерной льняной тунике, Куримар почувствовал, что в этом месте он нежеланный гость. В последнем земном пристанище его заблудшей души, где он мог почувствовать себя живым. Где мог на время отречься от своих невзгод и потерь, путешествуя вслед за неспешными рассказами оракула по белому свету. Что же теперь? Теперь его крохотный сокровенный мир разросся до неузнаваемости. Если раньше он казался трактирщику тихим укромным местом – пожалуй, что даже получше Святилища, – то нынче это неуютные дворцовые своды. А слетевшиеся на его свет «мотыльки» ловко растащили по крупицам весь тот глубокий смысл, что Куримар некогда находил для себя у подножия раздвоенного холма.

«Ладно! – сделал он над собой усилие. – К черту мотыльков!» Оскорбленный неожиданным ажиотажем вокруг Тиххова вечера, трактирщик даже не удостоил их взглядом. «Пришел-то я сюда не из-за вас, трусливые мошки… Ишь, слетелись к огню, чтоб укрыться от ящера!» Куримар сердито плюнул себе под ноги, чем заслужил презрительный взгляд соседки-толстухи. «То-то же!» Новая остроумная аллегория вызвала у трактирщика едкий смешок и помогла отчасти смириться с непредвиденными обстоятельствами: «Мели-мели про меня по всему Подгорью своими гнилыми языками, а теперь трясетесь от того, что Ящер скоро слизнет вас своим! Ха-ха! Ну, поглядим, как теперь Тихх утешит вас… А главное – станет ли утешать?»

Наконец Куримар сосредоточился на центре трех живых кругов – там, где горел костер и где Тихх вытряхивал себе в рот последние капли какой-то дымящейся жидкости. Ну и пусть, что он сидел спиной к Куримару, привалившись к каменному укреплению костра так, что трактирщик видел только босые, покрытые мозолистым панцирем ступни в пыли всех четырех частей огненной земли. Пусть их с Куримаром, словно волнорез, разделял тройной барьер из малодушных суеверных трусов. Плевать, что, кажется, среди них, судя по ни с чем не сравнимому душку давно не мытых тел, затесались грязные бродяги врахайи. И пусть он, Куримар, в этот раз даже не сможет заглянуть в глаза рассказчику, чтобы зачерпнуть там немного чужеземной мудрости!.. Ничего!

Когда воздух наполнился звенящей тишиной, когда замолкли птицы, цикады и даже треск горы сухого хвороста сошел на нет, Тихх наконец заговорил.

С этого мгновения все остальное резко уменьшилось в глазах Куримара – уменьшилось до размеров самой мелкой, ничтожной мошки. Трусливой ли, храброй ли… Куримару стало настолько плевать, что он даже об этом не подумал.

Исхудавший, с холодным равнодушным взглядом… Почти старик. Гайа, которая когда-то в прошлом была его сбежавшей женой Хигдаей, даже не сразу узнала Куримара. А когда узнала, то ничем себя не выдала. И, пожалуй, это было разумно… Ибо теперь у высокого костра Тихха она сидела подле своего нового мужа.

Им был ведун Шагг.

Бадирта распирал почти детский восторг, который он как мог скрывал под маской снисходительной благосклонности. Заимствованной, разумеется, у Каффа.