Лекарство от забвения. Том 1. Наследие Ящера

– Ну ладно, ладно, будет тебе, – отдышавшись, проговорил Кафф, все еще борясь с новыми приступами смеха. – Змеи с крыльями, говоришь? А я-то думал, что на твоей родине сказки не в почете! Если они, конечно, не доказаны в вашем университете на самом высшем уровне. – Звучный смех снова огласил кущи каменного сада. – У нас тут тоже был один народный сказитель, Тиххом звали, помнится… – Король, будто вспомнив о чем-то глубоко ему неприятном, задумчиво поскреб затылок своим металлическим когтем. – Так его повесили в этом самом созвездии. Сказки те смуту в хархских умах сеяли и богов наших оскверняли. Вот как оказалось! – Монарх помрачнел и даже прогнал любовницу с колен. – Святилище, знаешь ли, само с ним разбиралось: повесили на главной площади, и дело с концом!

Заметив взгляд Елуама, полный непонимания и смятения, Кафф, разведя руками, пояснил:

– У нас тут с этим Ящером и так не все спокойно. Нельзя давать смуте плодиться, как саранче. В этом я полностью согласен с нашей жрицей и разделяю ее способы борьбы с лжепророками. Ты говорил о предсказанной войне, пилигрим, так вот тебе мое мнение: как раз такие, как Тихх и ему подобные, способны раскопать ее топор!

Елуам с большим трудом выдержал многозначительный взгляд короля. И если на протяжении всего приема взгляд этот был легким, искрящимся и порой даже озорным, то теперь он будто налился свинцом. Белки глаз слегка покраснели. Кажется, король Харх недоволен его рассказом о видениях и о предупреждении гурилий в древесных корнях. Наверное, не такие новости он хотел услышать от своего подводного гостя…

«Вот олух! Позор всего Черторга! – мысленно уже выговаривал себе Елуам. – Нужно было заранее сделать подборку свежих сплетен – разумеется, что-то интригующее, пикантное, но вместе с тем не выходящее за рамки дипломатического этикета!»

Он, признаться, уже и не понимал, зачем вообще вдруг ляпнул о своих видениях и загадках, таящихся в древесных корнях границы миров… Они же тысячу раз, не меньше, обсуждали с Балоахом ключевые моменты переговоров с Каффом, разработали несколько блестящих сценариев! И Елуам был готов поклясться собственным эо, что подобные бредни не входили ни в один из них! Строго говоря, от этой истории о крылатом змее шарахнулись бы прочь не то что бывалые пилигримы, а даже обитатели дремучего Восточноводья…

И что, скажите на милость, на него нашло? Как бы то ни было, временем на размышления пилигрим не располагал.

– Ваше Величество! – почтительно обратился к королю Елуам в надежде как можно скорее реабилитироваться в его глазах. – Искренне прошу вас не обращать внимания на мой излишне эксцентричный рассказ. – Разволновавшись, юноша даже позабыл о строгом запрете на витиеватые прилагательные. – Эта история – целиком и полностью плод воображения народа вига и не заключает в себе ничего, кроме особенностей нашей культуры.

Вопросительный взгляд трех пар глаз, указывающий на стремительно падающее доверие, все же заставил юношу вернуться к более удобоваримым формулировкам.

– Я хотел сказать, – Елуам на всякий случай снизил и темп речи, – что это просто выдумки, гуляющие по окраинам нашего государства, и, разумеется, Обитель, как и вы, борется с ними. Самыми разными методами…

Проговорив это, пилигрим ощутил, как растворяется в воздухе напряжение. Увидел, как разглаживаются морщины вокруг Каффовых глаз и как из них исчезает свирепый красноватый оттенок. Тогмут и Дария тотчас же отразили эту перемену настроения правителя: их лица вновь обрели выражение радушия и гостеприимства. Понимание было достигнуто, позиции восстановлены. Что до изначальной почти дружеской атмосферы беседы, она уже, как ни прискорбно, восстановлению не подлежала.

И не обязательно быть дипломатом, чтобы это почувствовать.

– Что ж, я рад, что в таких важных вопросах мне теперь будет придавать уверенности солидарность Обители, – утвердительно кивнул король, отхлебывая из узорчатой чашки без ручек горько-пряный напиток. – Кто, если не мы, вовремя отрежет пару черных языков, дерзнувших посягнуть на наше прошлое и будущее?

Общее согласное молчание было ответом. Вернув чашку на столик, Кафф поднялся с кушетки и, подойдя к краю террасы, гордо оглядел окрестности.

– В Подгорье загораются первые огни, – известил он. И, жадно втянув ноздрями долетающие снизу облачка дыма, сверкнул глазами. – Первые огни Горидукха! Сегодня ночью Скарабей узрит, что хархи его не боятся! – Король повернулся к пилигриму. – Тебе повезло, Елуам, оказаться на нашей земле в этот священный час. Самое интересное начнется после полуночи. А пока, дабы скоротать время в ожидании многоярусного пирога и плясок у костров, Тогмут проводит тебя в мою сокровищницу и в музей диковин. Увидимся позже, пилигрим.

Ритм дыхания Елуама, серьезно нарушенный его же оплошностью, восстановился только у третьей витрины с невообразимыми рукотворными диковинами из черных сапфиров.