Лекции по искусству. Книга 2

Настоящий художник тот, у кого одним из первых бьют молоточки, отсчитывая время, и он слышит, что там говорят, и не закрывает интуицию. Он живой организм и отзывается на это. И то, на что отзывается искусство нового — это всегда новое пространство. Именно по этому принципу. Вот нам говорят: «Античность меняется совсем другим искусством» а мы, раз, и предъявляем новое пространство. Мы не показываем Венеру — у нас есть явление и новый мир. Вот, почему я говорила, говорю и буду говорить миллионы раз: величайшие, гениальнейшие художники, которые определили, что такое православное искусство в России были те, кто сделал новое пространство — Феофан Грек и Андрей Рублев. Это так и есть. Просто в книгах это все размыто. А есть просто факт строительства Иконостаса в Благовещенском соборе Кремля. Это было абсолютно выражено и четко артикулировано с предельной ясностью в новое пространство. Точка! А потом, до 18 века, мы свою идеологию выражали через это пространство, но, как всегда, в России это было только сверху и только сразу — у нас такой путь развития. Только сверху и за один день — вчера веровали в бога, за ночь что-то случилось и утром оказалось бога нет. Нет и нет. Новое пространство. Парни в кожанке, у которых вместо лица дуло пистолета.

Приходит Петр и говорит: «Это вы в каком веке живете? Мы где? У нас в Голландии знаете что? Иван, ты, Петр, ты, Семен, завтра едете в Голландию и через год, чтобы не хуже». Наступила новая эра. Живем в новом мире. Вы ощущаете мои слова? Не ощущаете. Тогда я дам возможность ощутить. И что Петр предъявил? Новое пространство Санкт-Петербурга и живопись на немецкий манер. Просто Россия гениальна и чувствительна к искусству. Дар такой божий от других стран. Дар гениальный в живописи, ничего не поделаешь. Но он сказал, что мы все по-немецки говорить должны. Что мы это будем показывать? Нас не поймут. У них это закончилось в 12 веке. Они забыли, а мы торгуем. А вы что дурака валяете, столько столетий прошло? А мы эту отсталость перекроем за один год. Четыреста лет! Как вам это нравится? А как? Предъявив новое пространство. Ну, что же, на сегодня все. А то я погрязла в Леонардо и поэтому покрою все на следующем занятии. (Аплодисменты).

Лекция № 11 Римская цивилизация

Леонардо — Прекрасная дама — Масоны

Волкова: А, кто еще, кроме меня, хочет спать?

Студенты: Все! Особенно те, кто не пришли (смех).

Волкова: А, если я на своей лекции засну? Голова никакая. Давление. Сплошное Дао. Тем не менее, мы с вами встретимся не скоро. Только через месяц. Так. Что я вам хочу сказать. Во-первых, я опять не взяла с собой кое-что, но взяла Леонардо, чтобы закончить с ним совсем. Внештатно. Хотя я стала читать вам очень важную тему пространства, но я все равно хочу показать вам работы, о которых у нас с вами шла речь. У меня очень много книг и я вчера стала перебирать Леонардо и так разозлилась на себя, что изначально не взяла вот эту книгу с собой. Вот это его флорентийский рисунок, когда он принимал во Флоренции участие в конкурсе. Я уже говорила, что его рисунки — это предмет размышления, только без кисти в руках. Знаете, не только в его эпоху, но и вообще очень редко встречается, когда художники рисуют картину в графике, в карандаше. А ведь карандаш — это совсем другое дело. Это другой способ анализа. Именно анализа.

Карандаш анализирует, кисть обобщает, делает выводы. Картина и есть великое обобщение. А рисунок всегда есть глубокий анализ. И поэтому, например, так много скульпторов, которые рисуют. 19 век вообще погружен в размышления. Этюд — это размышление с карандашом в руках.

Графическая традиция очень интересна, потому что в средние века она была развита до чрезвычайности. Я не хочу сейчас об этом подробно останавливаться, но есть такая замечательная история, о которой писал Вазарий: «Однажды, к великому человеку пришел человек от папы с приглашением сделать в Ватикане росписи. Этот человек, переминаясь с ноги на ногу, добавил, что несмотря на то, что вы, конечно, большой мастер, но папа попросил, чтобы вы дали мне что-нибудь из своих работ, чтобы я показал ее ему. Мастер ответил, что с удовольствием и взял лист бумаги и уголь. Прижав к бедру левую руку, он, не отрывая ее, правой рукой нарисовал на листе очень точный круг и сказал: „Передай это своему папе“. Человек, удивившись, спросил: „И все?“. „Да, — ответил Мастер. — Я надеюсь, что наместник бога на земле не такой осел, как ты“».