Лекции по искусству. Страшные сказки

Но, возможно, такой ход придумал именно Перро. Синяя борода – прежде это казалось чем-то фантастичным, таким же невероятным, как туфли из хрусталя или сапоги-скороходы. Давая злодею такую невозможную бороду, вынося ее в заголовок, Перро подчеркивал, что сказка – волшебная, и заодно создавал незабываемый образ.

У синего цвета – своя история. Его много в природе, но не очень-то много в античных произведениях искусства (в отличие от красного, белого и черного). Скорее всего, это было связано с тем, что создать качественный бюджетный и нетоксичный синий краситель было невозможно. Сравнительно поздно появился в Европе лазурит, который добывался далеко, обрабатывался с трудом и стоил очень дорого (в том числе потому, что древние полагали прожилки колчедана в лазурите – золотом). Технология переработки лазурита в краску была освоена еще позже, причем в Риме не умели отделять синий пигмент от примесей и прожилок, поэтому этот цвет на фресках Помпей или вовсе отсутствует, или он не такой насыщенный, какой появился позже, на мусульманском востоке.

Плиний Старший в «Естественной истории» писал, что известные ему лучшие живописцы использовали только белую, желтую, красную и черную краски.

Но пройдет несколько столетий, и синий – цвет воды и неба – станет частью мозаичного убранства, естественным фоном. Как, например, в немыслимой красоты мозаиках равеннских церквей V века.

Но то Рим, мы-то помним, что древние египтяне задолго до этого умели изготавливать изумительные синие и сине-зеленые краски из медных опилок. Ими и тысячи лет спустя поражают нас гробницы фараонов.

Синий цвет присутствует вокруг нас априори, сопровождая любой сюжет и жизнь человека от рождения до погребения. В XIX веке грузинский поэт Николоз Бараташвили напишет об этом стихотворение, известное в переводе Бориса Пастернака:

Цвет небесный, синий цвет,

Полюбил я с малых лет.

Но это будет много позже, а в Средние века христианские теологи вообще не упоминали синий цвет, когда рассуждали о символике цветовой гаммы. В трактате будущего папы Иннокентия III (1195 год) легализован зеленый, но не синий. Это тем удивительнее, что именно в это время готические соборы с их витражами буквально взорвались синим цветом. Так же много синий стали использовать художники-иллюминаты в книжной миниатюре. Однако синий цвет долго оставался, если угодно, не воцерковленным. Потом-то ситуация изменилась, Мадонна оделась в синее, французский королевский герб стал голубым.

Есть и еще одна сторона у этой истории. Двойственность мифологизированного образа Жиля де Ре, из которого получился Синяя борода, должна была потрясать. И потрясала: выдающийся воин и одновременно – маньяк, прислужник сатаны. А ведь в XIV веке во французской литературе, а после и в геральдике появляются Синие рыцари (например, в романе «Персефорест» или поэме Фруассара «Слово о синем рыцаре») – благородные и отважные. Так, может, синяя борода у нашего героя – не знак дьявола, а наоборот – то последнее, что осталось от былого благородства?

Сегодня все это может казаться странным. Выйдя на улицу, вы легко встретите людей с золотыми, зелеными и красными волосами, с синими бородами. Современный человек с синей бородой – не Синяя борода. Так же, как Золушке не нужны больше хрустальные туфельки. Так что о первоначальных значениях прилагательного «синий» в контексте нашей сказки приходится только догадываться. 7

Сказка о Синей бороде стала одной из популярнейших во французской, а позже и мировой культуре. Появилось множество ее интерпретаций. Еще в 1789 году, накануне Французской революции, композитор Андре Гретри написал одноименную оперу. XIX век подарил нам несколько балетов на этот сюжет (один из них поставил Петипа) и оперетту Оффенбаха (1866), а в начале ХХ века оперу «Синяя борода» написал Бела Барток.

Новая глава в истории сказки началась с появлением кинематографа. Кино сразу же предъявило миру небывалую актуальность сюжета.

Первую экранизацию осуществил великий иллюзионист Жорж Мельес в 1901 году. В его немом фильме появляется еще один персонаж – черт, который всячески искушает молодую жену открыть-таки потайную дверь. После чего она не только в ужасе от увиденного, но и мучается внушаемым тем же чертом чувством вины. Что ж, Мельес, в духе времени, регулярно измывался в своих фильмах над суфражистками, которые сражались в эти годы за равноправие полов.

Как тут не вспомнить анимационный фильм Владимира Самсонова по сценарию Аркадия Арканова (1979 год)? Это комический мюзикл, где Герцога озвучивает Михаил Боярский. Жены доводят герцога кто чем. Марианна помешана на моде и перестановках, Лилианна – на ЗОЖе, а Вивианна попросту не верна… Да, жалко герцога.

Кстати, сам Шарль Перро, завершавший все сказки моралитэ в стихах, написал следующее:

Да, любопытство – бич.

Смущает всех оно,

На горе смертным рождено.

Примеров – тысячи,

Как приглядишься малость.