Лекции по искусству. Страшные сказки

Ну и вопрос с манипуляциями. Может, не столько хочется салата посреди ночи, сколько поэксплуатировать супруга. Когда еще он точно полезет через стену в соседский огород? А здесь – хочешь не хочешь – собирайся и добывай для любимой что ей там приспичило пожевать.

Кстати, каприз беременной как демонстрация власти над мужьями лежит в основе «Сказки сказок» неаполитанца Джанфранческо Базиле (см. главу «Спящая красавица»). Там, напомню, обманом заполучившая мужа-принца темнокожая рабыня требует подарков, а после – сказок, угрожая, если не получит желаемое, отлупить себя по пузу и устроить выкидыш. 3

В нашей сказке родители безропотно отдают дочь волшебнице. Это кажется дикостью, хотя и присутствует в огромном количестве других сюжетов. В том числе в русских. Впрочем, у нас обычно отцы отдают сыновей, о которых пока не знают. Помните все эти «отдай то, чего дома не ведаешь»? Таким согласием обычно откупаются от чудовищ и избегают собственной смерти. Спешат домой, а там, оказывается, сын родился…

Отдают ребенка, как правило, лет в 12, когда он достигает половой зрелости. Учитывая, что в сказке совершенно непонятно, что происходит с Рапунцель именно до 12 лет, можно предположить, что тут просто смешались разные сказочные мотивы.

Важно, что именно в 12 лет колдунья прячет Рапунцель, свою падчерицу, в высокой башне, в непролазной лесной чаще. Прячет, очевидно, от мужчин, желая сохранить девочку для себя эдакой прекрасной златоволосой куклой. Прячет, чтобы воспрепятствовать переменам. Но это невозможно: рано или поздно девичья коса должна быть отрезана. 4

Волосы. О волосах следовало бы написать отдельное серьезное исследование. Еще в Древнем Египте считали, что в волосах сокрыта часть души. В стране, где все традиционно брили голову и носили парики, детям оставляли «локон юности» – обычно это были пряди волос на висках или темени.

Волосы – неотъемлемая часть образа человека, способ общения с миром. Тут все важно. И наши инстинкты, перепавшие нам от животных (чего стоит хотя бы кошачье, но применимое к людям «шерсть дыбом, гладить против шерсти»), и обычаи разных народов менять прическу в зависимости от стадии взросления и социального статуса.

Просто подумайте, как часто мы характеризуем человека по волосам, давая прозвища! Мы говорим: «тупая блондинка», «что я, рыжий?», «ну этот, кудрявый». А эпитет «распущенный» произошел от неприемлемой в обществе женской прически – распущенных волос. Стало расхожим клише выражение: она поменяла цвет волос, чтобы снять стресс. Таких примеров можно привести сотни.

Потерять волосы, облысеть – это может стать настоящей драмой. Многие врачи сходятся во мнении, что облысение вызывает у человека чувство, сравнимое с потерей руки или ноги. Сильнейшие комплексы возникают у лысеющих людей, которые привыкли быть красивыми. Вспомним хотя бы описанную Светонием манеру Юлия Цезаря зачесывать длинные волосы с темени назад, чтобы скрыть «непереносимую для него» лысину. А ведь Цезарь – «муж всех жен и жена всех мужей» – привык быть победителем не только на поле брани. Пример мужчинам, как обычно, подают женщины. Незабываемым был выход на подиум победительницы конкурса красоты «Миссис Вашингтон 1997» Кэри Бикли, которая провела рукой по голове, как бы поправляя прическу, и тут ее волосы упали. У королевы красоты была очаговая алопеция, встречающаяся, в среднем, у двух человек из ста.

С поседением все более или менее ясно. Все люди стареют, пигмент уходит. С древности, когда не было красителей, устоялось сравнение поседевшей шевелюры с зимой человеческой жизни. Да и теперь этот образ один из самых понятных. Вспомните хотя бы песню Нани Брегвадзе, где поется: «Снегопад, снегопад, не мети мне на косы»…

А вот поседеть внезапно – это уже образ страдания, боли, которая как бы перечеркивает молодость, перенося человека на годы вперед. Для писателя такое поседение – просто подарок. Здесь можно вспомнить рассказ Эдгара Алана По «Низвержение в Мальстрем»: «Вы думаете, я глубокий старик, но вы ошибаетесь. Меньше чем за один день мои волосы, черные как смоль, стали совсем седыми…» – так говорит герой после того, как попал в жуткий водоворот, в котором потерял товарища, лодку и чуть не пропал сам. Или, например, у Анны Ахматовой в стихотворении «Сероглазый король» (1910) есть такие строчки: «Жаль королеву. Такой молодой!.. За ночь одну она стала седой». То есть после смерти короля ей уже нет смысла быть красивой. Впереди – только скорбь и угасание.

А что с отращиванием? Полулегендарный норвежский король Харальд Первый в юности (она пришлась на конец IX века) поклялся не стричь и не расчесывать волосы, пока не объединит Норвегию. За патлы, достойные старого рокера, короля прозвали Косматым, а уж после решающей битвы при Хаврсфьорде его стали называть Харальд Прекрасноволосый. Видимо, он уверовал в силу своих косм и дальше решил тоже не стричься.