Лелейская гора

Если все силы мира, несмотря на мое отчаянное сопротивление, сговорились ввергнуть меня в пучину греха, пусть он по крайней мере свершится там, где будет выглядеть всего греховней! Выбрав из чувства протеста это гнездо собственности, я и сам не знаю, чего хочу - оскорбить ли его или отомстить за себя? Но я должен остаться здесь, под этим кровом, в запахе шерсти и молока, слышать скрип досок и дробный стук трясущихся бревен и знать, что испуганные коровы прислушиваются к нам в загоне, перестав жевать свою жвачку. Достаточно того, что эта собственность дает доходы, обеспечивающие им существование, и было бы слишком несправедливо, если б она к тому же охраняла их честь. Потом мы найдем с ней другие места: у реки, поющей о вечности, в лесу меж двумя слоями листвы - опавшей и той, что собирается опасть и сберечь для нас воспоминания. И непременно под березой, и под одиноким дичком, и на горе, с которой открывается широкий вид, и под стогами, хранящими запах сенокоса, и на подстилке из моха, где-нибудь на скале, озаренной луной. Что ни новое пристанище, то новые ощущения. И новые откровения природы и земли, за которую столько крови нами пролито. И, блеснув нам новой гранью, эта наша земля снова становится нам бесконечно любимой, любимой…

И нет больше мыслей, нет сознания, нет меня, лишь пляшет над темными долами синий огонь в безумной жажде слиться с ними воедино и, обратившись дымом, вознестись к небесам.

- Какой же ты, - заметила она с укором, когда дыхание снова вернулось к ней. - Какой же ты!

- А что, похож я на дьявола?

- Иной раз еще похлеще. Но какая разница, мне все равно хорошо с тобой.

- Тебе и раньше было хорошо, так что это не только со мной.

- Оставь это, ты ведь знал…

- Что я знал?

- Что я не девочка.

Знал, ну и что ж? Значит, надо было смыться, а ее тут бросить на произвол какому-то прохвосту? А кому от этого было бы лучше? Ни мне, ни ей; ни даже ему, ее мужу, но он сам кругом виноват. Нечего было и жениться глядючи на войну и бросать молодую жену. И ведь надо же быть таким подлецом, чтобы выбрать именно ее за ее красоту, нагло воспользовавшись при этом своим преимуществом единственного хозяйского сынка. А когда началась вся эта заваруха, дать, как бабе, увести себя в плен. Рискуй, беги, у тебя для этого гораздо больше причин, чем у тех, которые сумели выбраться оттуда. А не хотел рисковать - дело твое! Валяйся теперь на соломенной трухе и гадай, кто виноват. И все-таки мне его жаль, хотя, казалось бы, и не за что его жалеть. Предположим, сбежит он из лагеря. Что хорошего ждет его здесь? Опять постылая винтовка, и непременная борода, и братание с итальянцами по харчевням, и страх и позор, и тщетные попытки откупиться от страха деньгами, и залить позор вином …

- Меня в сон клонит, - сказал я наконец. - Пора идти.

- Что так скоро? Спи, я тебя постерегу.

- Я тут не засну - так и буду всю ночь прислушиваться. Да и душно в доме.

- Давай на луг выйдем вместе. Хочешь?

- Хочу, только тебе холодно будет.

- Я постель постелю, надо же тебе хоть разок в постели выспаться.

- А вдруг да я в постели как раз и не выдержу испытания?

- Ничего, я тебе заранее все прощаю.

Загорелось ей сегодня поухаживать за мной.

Вытащила из дому простыни и одеяла, нашла ровный пятачок, стелет. Руки у нее быстрые и ловкие, в темноте мелькают пальцы. В мгновение ока она сняла с меня все, что ей мешало. Вот наконец-то и я мог разглядеть ее всю, и ничего больше не было под звездами, только она - белело, извиваясь, ее тело, мстя за все, что оно пропустило. Вымотала меня, измучила, убаюкала. Во сне я ее потерял, а потом позабыл. Позабыл и себя, как будто бы меня и не было на свете или уже не стало. Ночь и мгла, и тусклый лунный свет струится на желтые листья. Дунай, луга, виноградники, у виноградников брешут псы, сторожа размахивают фонарями. Один из них, подойдя к ограде, вопрошает меня грустным голосом Ивана Видрича: «Ты чего тут делаешь?» - «Небось сам видишь, если не слепой!» - «Кто поручил тебе это задание?» - «Прадед какой-то, а может быть, прапрадед, в темноте-то я не разглядел. Да к тому же не уверен я, что и днем его узнаю». - «Нечего тебе тень на плетень наводить и увиливать от прямого ответа!» - «Он считает, что у него есть особые права». - «Права на что?» - «Задания мне давать …»