Лелейская гора

- Догадываются, да черт их разберет. Вернее всего, старые счеты свели. Кляузный он был тип, вечно соседей по судам тягал, а кому ж охота ни за что ни про что нервы трепать и время даром губить. Вот кто-то и воспользовался этой кутерьмой и отомстил Керосинщику за свои обиды. Раньше Керосинщик в чиновниках служил, писарем при суде или чем-то в этом, роде где-то в Сербии, да загремел оттуда, но с той поры сохранил дурацкую привычку обивать судебные пороги и травить людей. Зато нынче кто-то вздохнул с облегчением: по крайней мере после войны не придется больше с адвокатами маяться. Но тут еще и другая есть загвоздка: один из сыновей Керосинщика, штурмовик, - сволочная поганая собака, что бесчинствуют под охранной грамотой своей бороды, - однажды этот штурмовик до полусмерти избил одного старика из Расовых. Поговаривают, будто ему за старика и дали прикурить, но я-то думаю, это люди нарочно на ложный след наводят. Целились в Керосинщика меткие стрелки, так их растак, в молоко их матери: две пули одна под другой так в тело и вошли, Керосинщик и пикнуть не успел, как уж был готов!

Я припоминаю этого Керосинщика, который тогда был еще обыкновенным Милуном, молодым пенсионером и вдовцом с четырьмя ребятишками от первого брака. Он женился на девушке с приданым и стал со своей богачкой расхаживать по гостям да по званым обедам. И ни на минуту не разлучался с ней, будто .их кто веревкой связал. Про них даже пословицу сочинили: «Милун за Стакой тянется, как нитка за иголкой ползет». Стака быстренько распихала троих старших приемышей по заведениям и нарожала вместо них целую кучу своих детей. Супруги выстроили новый дом с террасой, выходившей на дорогу; на террасе поставили стол и стулья и в доказательство своего превосходства над прочими завели новый обычай обедать на свежем воздухе. На террасе же помещался и зонт - символ его величества пенсионера и домовладельца, зонт, с которым Керосинщик не расставался ни в дождь, ни в солнце. После обеда чета Керосинщиков пила кофе, дабы каждый мог видеть, какой шикарный и светский образ жизни они ведут. Возле чашек на столе лежал обычно уголовный кодекс в черном переплете, чернила и тетрадки с пометками по ходу уже ведущихся или предстоящих судебных процессов. Теперь все эти вещи Стака положит мужу в гроб, потому что они должны быть у него под рукой, если он вздумает с кем-нибудь судиться на том свете.

- А кукуруза в этом году уродилась на славу, - сказал Якша.

Лука вздохнул:

- На славу-то оно так, да все равно не впрок.

- Как так не впрок?

- Кукурузу убирать надо, а убирать-то ее и некому.

- Что же Ива не может тебе подсобить?

- Да куда уж ей! У нее ребенок, а тут еще коровы, и других дел полно. Ива со своим хозяйством никак не управится.

- Справится уж как-нибудь.

- Как-нибудь зерно в землю просыплется, тем дело и кончится, да уж, видно, ничего не попишешь!…

Вот тут-то я и пожалел, что не очистил карманы Косты Америки. Добро бы это были трудовые денежки, а то ведь ничуть не бывало. Тут бы они как нельзя более кстати пришлись, на деньги ведь можно поденщиков нанять и перебиться до той поры, пока вся эта каша не уляжется. В следующий раз я буду умнее и ни за что не выпущу деньги из рук. А Якша, если это ему не нравится, может отвернуться…

- Нам бы хоть одного человека в помощники себе раздобыть, - проговорил старик.

- Где ж ты его возьмешь?

- Всего-то одного и надо - присмотреть за скотом да ребенком.

- Женись, вот тебе и помощник будет.

- Мне-то уж поздно, я все на вас, на молодых, надеялся, - и Лука взглянул на меня с немым укором.

По всей вероятности, он совершенно убежден, что я могу, но по какому-то капризу не желаю дать ему этого самого помощника. Мы пожали друг другу руки и пошли. С камня на камень перебрались через реку, а там - по лугам, по выжженной траве, оставляя внизу крики шумной облавы на барсуков. Пришли на Лаз, я стукнул в косяк. Ива открыла дверь. Лицо ее округлилось. Сразу видать, что в этом году богатый урожай слив, а Треус оставил ее в покое. И снова она стала красивой, конечно, не такой, как прежде, но почти такой. Я спросил Якшу, как ему понравилась моя сноха, да куда там! Он и глаз-то не смеет на нее поднять. Бедняга знает женщин лишь по книгам, а еще мечтает переделать мир!…

- Что ж ты мне невестку-то обещанную не привел? - налетела на меня Ива.

- На кой она тебе невестка, оставь это!

- Да мы ее как озябшие солнышка ждем.

- А ты уж не могла Луке не наболтать?

- С какой же это стати я буду от него скрывать? Наоборот, я его обрадовать в тяжелую минуту хотела. Если бы ты только знал, как у него лицо просияло. До того растрогался старик, что сразу муштулук⁴⁸ мне за добрую весть подарил!

- Ты ему этот муштулук верни - из моей женитьбы ничего не выйдет.

- Как так не выйдет?

- Раздумал я жениться. Раздумал, и точка!

- Ага, значит, кто-то уже успел тебе насплетничать.

- Оставь, давай не будем об этом!

- Вечно вы всякую брехню подбираете!…