Ленин и Парвус. Вся правда о «пломбированном вагоне» и «немецком золоте»

Ленину пришлось с балкона разъяснять, что время для решительных действий ещё не настало. А чтобы не потерять перед массами лицо, большевики предложили провести мирную демонстрацию, и по проспектам столицы двинулось полумиллионное шествие.

Причём не подлежит сомнению и достоверность свидетельства бывшего члена «Военки» — Военной организации РСДРП(б), Михаила Кедрова. Кедров вспоминал, что, идя на исторический балкон для выступления перед матросами, приведёнными из Кронштадта Раскольниковым, Ленин сердито бросил членам «Военки»: «Бить вас всех надо!»

Кончилось всё расстрелом Июльской демонстрации, разгромом редакции «Правды», «обвинениями» Алексинского, выдачей ордера на арест Ленина и переходом партии на полулегальное положение, а Ленина — на нелегальное.

ЭТО ПРОИЗОШЛО в середине лета 1917 года. Но уже весной «пломбированный» вагон стал излюбленной темой всей «жёлтой» питерской прессы. В некотором смысле забавно, но и показательно, что 19 апреля (2 мая по новому стилю) 1917 года поэт Александр Блок писал в письме: «Буржуа только и делают, что боятся: то хулиганов, то немцев, то Ленина, то анархии».

Так или иначе Ленин был в России, в центре событий, и отныне сам всё более становится центром событий, исходной точкой их формирования и течения. На следующий день после его приезда в Петроград, в 8 часов вечера 4 (17) апреля 1917 года, началось заседание Исполнительного комитета Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, и Ленин там — сразу же — дал свой первый политический бой.

Вначале по вопросу «О положении швейцарской эмиграции» выступил бывший депутат II Думы меньшевик-интернационалист А. Г. Зурабов (1873–1920), избранный членом Исполкома Петросовета. Зурабов вернулся в Россию из Копенгагена и подтвердил, что министр иностранных дел Милюков чинил препятствия возвращению на родину эмигрантов-интернационалистов. От имени оставшихся в Швейцарии меньшевиков он предложил Исполкому нажать на Временное правительство, чтобы были начаты переговоры об обмене эмигрантов на интернированных или военнопленных немцев.

Напомню, что тогда говорили о «двоевластии». С одной стороны, у масс пользовался кредитом доверия столичный Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов и другие Советы, начиная от Московского и заканчивая провинциальными. С другой стороны, официально власть принадлежала Временному правительству, которое, однако, не могло бы обладать даже минимальной властью без поддержки Петросовета, а с июня 1917 года — избранного на I съезде Советов центрального исполнительного комитета с подавляющим преобладанием меньшевиков и эсеров. И «двоевластие» в России выражалось в том, что исполнительную власть осуществляло Временное правительство, но считалось, что оно находится под контролем Петросовета.

Реально отношения «Временных» и соглашателей из Петросовета строились по типу Петуха и Кукушки из басни Крылова, однако, нажав на Исполком, можно было как-то повлиять и на правительство. И выступивший после Зурабова Зиновьев предложил принять соответствующую резолюцию.

Председатель Петросовета меньшевик Церетели и меньшевик Богданов выступили против, и тогда слово взял Ленин. Он тоже предложил Петросовету одобрить проезд через Германию и добиваться освобождения и отправки на родину соответствующего (человек на человека) числа интернированных немцев, в первую очередь — одного из лидеров правого крыла австрийской социал-демократии Отто Бауэра (1882–1938). С этой просьбой Ленин обратился к Исполнительному комитету Петросовета и печатно — в статье «Как мы доехали». Однако Петросовет предложения Ленина об инициировании обмена не поддержал — их торпедировали столичные меньшевики. Причин могло быть несколько — от нежелания иметь в столице Мартова со товарищи до нежелания хотя бы постфактум выдать, так сказать, политическую индульгенцию Ленину.

Показательно, что на том же заседании Ленин был введён в состав Петроградского Совета. Вот уж в этом ему даже Чхеидзе с Церетели отказать не смогли. И это была его первая государственная, по сути, должность за всю его политическую биографию.

Но это было лишь начало!

НАЗАВТРА — 5 (18) апреля 1917 года, в № 24 газеты «Правда» — печатного органа ЦК РСДРП(б), и одновременно в № 32 газеты «Известия» — печатного органа Петроградского Совета рабочих депутатов, была опубликована ленинская статья с «говорящим» названием «Как мы доехали». Там Ленин описал то, что мы уже знаем. А через неделю после приезда — 12 (25) апреля он пишет письма Карпинскому в Женеву и Ганецкому с Радеком в Стокгольм (В. И. Ленин. ПСС, т. 49, стр. 435–436 и 437–438).

Карпинскому он, в частности, сообщал:

«…Нас пропустили, встретили здесь бешеной травлей, но ни книг, ни рукописей, ни писем до сих пор не получаем. Очевидно военная цензура работает чудесно — даже чересчур усердно, ибо Вы знаете, что у нас ни тени нигде о войне не было и быть не могло…