Ленин и Парвус. Вся правда о «пломбированном вагоне» и «немецком золоте»

…Доехали чудесно. Платтена не впустил Милюков. Атмосфера здесь — бешеная травля буржуазии против нас. Среди рабочих и солдат — сочувствие…

22. IV. 1917 г. Всероссийская конференция большевиков (нашей партии) в Питере.

Черкните, издано ли наше «Прощальное письмо», на каких языках и как идёт сбыт…

Крепко жму Вашу руку.

Ваш В. Ульянов».

В письме Ганецкому и Радеку Ленин тоже коснулся общей атмосферы в Петрограде:

«…Буржуазия (+ Плеханов) бешено травят нас за проезд через Германию. Пытаются натравить солдат. Пока не удаётся: есть сторонники и верные. Среди эсеров и социал-демократов самый отчаянный шовинистический угар…

… Созываем 22.IV. 1917 Всероссийскую конференцию большевиков. Надеемся вполне выправить линию «Правды»…

Положение архисложное, архиинтересное…»

Итак, «германский» (а по Н. Старикову — даже двойной, «англо-германский») «агент» Ленин начал действовать. Однако для «германского агента», якобы получившего «миллионы золотых марок» от «германского генштаба», Ленин повёл себя странно.

Во второй половине апреля в Петроград приехал известный датский социал-демократ Фредерик Боргбьёрг (1866–1936), связанный с немецким правым социал-демократом Шейдеманом (1865–1939). Последний через полтора года войдёт в последнее имперское правительство Макса Баденского, к русскому Октябрю отнесётся крайне враждебно, а в качестве главы коалиционного правительства Веймарской республики будет кроваво подавлять германское рабочее движение…

Относительно Шейдемана Ленин никогда не заблуждался. Уже в первой своей деловой речи — на собрании большевистского актива 4 (17) апреля 1917 года, так ошеломившей Суханова, и не его одного, Ленин говорил:

— Большинство социал-демократов во всём мире социализм предали и перешли на сторону своих правительств… Шейдеман, Плеханов, Гед…

(В. И. Ленин. ПСС, т. 31, стр. 112)

Но ещё в Швейцарии, ещё до начала Февральского переворота, Ленин написал 4 февраля 1917 года Инессе Арманд из Цюриха в Кларан большое информационно-инструктивное письмо, где, в частности, было сказано: «Платтен (тот самый. — С.К.) = путаник. С Шейдеманом или с Либкнехтом? спрашивает он, не поняв, что Гримм именно «мирит», соединяет швейцарских социал-патриотов… и швейцарских «левых», совершенно бессознательных!!!» (В. И. Ленин. ПСС, т. 49, стр. 381–382).

Для самого Ленина всё было ясно и решено сразу после начала Первой мировой войны: с Либкнехтом против Шейдемана и шейдеманов! И это означало, кроме прочего: никаких соглашений с соглашателями.

В 1918 году Парвус в статье-памфлете «Правда, которая колется» её цитировал, и Керенский в своих мемуарах утверждал, что «глава империалистического большинства в социал-демократической партии, член германского правительства Шейдеман со всей решительностью объяснил большевикам, что пока идёт война, революция в Германии решительно невозможна и более того, ни в коем случае не следует ставить в трудное положение Западный фронт».

Однако ни решительно, ни колеблясь, Шейдеман ничего большевикам заявлять не мог, ибо во время войны лично в глаза их не видел. Что же до политических установок Ленина относительно того, следует ли поддерживать стремление Германии к сепаратному миру с Россией, то они были прямо противоположны шейдемановским. И как раз случай с Боргбьёргом это выявил вполне однозначно и предметно.

БОРГБЬЁРГ от имени Объединённого комитета рабочих партий Дании, Норвегии и Швеции предложил социалистическим партиям России принять участие в конференции по вопросу о заключении мира. Созвать её предлагалось в Стокгольме в мае 1917 года.

23 апреля (6 мая) на заседании Исполкома Петроградского Совета, где большинство было тогда у меньшевиков, Боргбьерг откровенно сказал: «Германское правительство согласится на те условия мира, которые германская социал-демократия предложит на социалистической конференции…» (В. И. Ленин. ПСС, т. 31, стр. 560, прим. 149).

Шито тут всё было, конечно, белыми нитками — «условия мира германской социал-демократии» от первого до последнего пункта написали бы германский Генштаб и канцлер Бетман-Гельвег. Так что один-то агент германского генштаба — без кавычек, в мае 1917 года по Петрограду разгуливал. Это был датчанин Боргбьёрг.

Как же «помог» ему Ленин?

А вот как…

25 апреля (8 мая) 1917 года Исполком Петроградского Совета заслушал мнения партийных групп. За поездку в Стокгольм высказались трудовики, бундовцы и меньшевики. Большевики же по требованию Ленина объявили участие в такой «мирной» затее полной изменой интернационализму. А Апрельская Всероссийская конференция большевиков, проходившая в Петрограде с 24 по 29 апреля (7—12 мая), разоблачила Боргбьёрга как… агента германского империализма.

Ленин прямо назвал его «агентом немецкого правительства».