Леонид Бредихин

По дороге на озеро мы играли в чехарду, в догонялки, просто резвились, не предчувствуя ничего плохого. После я никогда не мог понять, зачем мы пошли тогда на

озеро, и не помню, кто был инициатором этого похода. Лето ещё не началось, было прохладно, купаться ещё рано, там просто нечего было делать. Но, наверное, судьба или, как говорят, написанное на роду, существует.

Вот мы и пришли на озеро. И надо же, на берегу оказалась большая лодка. Ранее на этом месте её никогда не было. Не знаю, как это объясняется, но на этом огромном озере вообще не было лодок. Была единственная лодка, так называемая баржа, неизвестно кому принадлежащая. Ею пользовались лесные объездчики, рыбаки для переправы на другой берег, и её стоянка была совсем в другом месте. Вот эту самую баржу мы и увидели. Вёсел на ней не было.

Нам захотелось продолжить наши игры, и мы столкнули с песка лодку в воду, запрыгнули в неё, прихватив валявшуюся на берегу палку. С помощью этой палки нам удалось отчалить. Надо сказать, что озеро у берега очень мелкое, и глубина нарастает постепенно. Поэтому мы не беспокоились, отталкиваясь палкой всё дальше и дальше от берега. Наконец, палкой уже невозможно было достать дно. Но мы посчитали, что причина этому – её небольшая длина и высокий борт лодки. Мы продолжали играть, раскачивали лодку в разные стороны, думая, что всё еще находимся над небольшой глубиной. Точнее сказать, мы на какое-то время вообще забыли об этом думать, потеряв ориентир и во времени, и в пространстве.

Ветер дул к противоположному берегу, и волны, чем дальше мы отходили от нашего берега, тем быстрее стали относить лодку вдаль. Мы этого не замечали, продолжая играть. Когда, наконец, осмотрелись, то увидели, что находимся на очень большом расстоянии от берега. Я часто купался в этом озере, но так далеко от берега еще никогда не был. Повернуть лодку обратно было невозможно, так как не было весла. Мы решили проверить, над какой всё-таки глубиной мы находимся. Для этого кому-то из нас надо было опуститься в воду. Поручили мне. Я быстро сбросил с себя штанишки и, держась за борт лодки, сунулся в холодную воду. Дна не было. Тогда мне пришлось оторваться от борта, чтобы попытаться всё же промерить глубину. Дна я не достал, хотя и спустился в воду, как говорится, с головой. Ребята помогли мне забраться в лодку.

Вот здесь-то и началась паника, которая никогда ещё и никому добра не приносила. Если бы нам кто-то сказал, что мы все утонем, бросившись в воду, то, безусловно, мы остались бы в лодке, и она в тот же вечер спокойно принесла бы нас к другому берегу. Но мы, не говоря друг другу ни одного слова, начали снимать с себя одежду, чтобы попытаться вплавь добраться до нашего берега. Первым прыгнул в воду совершенно голенький Миша Бехтер, за ним сразу же бросился Федя Климов. Я обратил внимание, что Федя не снял рубашку, а она была у него из плотной ткани, из которой в войну шили

гимнастёрки. Конечно, Федя поступил неразумно. Сняв одежду, последним из лодки опустился в воду я, и поплыл вслед за ребятами. Миша был впереди, но мне показалось, что он потерял ориентировку и плывёт куда-то в сторону, а не к берегу. Потом он начал кричать, но это были не слова, а просто громкие звуки, напоминающие крик детей при испуге. Возможно, от холодной воды судорога начала сводить его тело. Миша утонул первым. Федя плыл молча, но ему мешала двигаться намокшая тяжелая гимнастёрка. Я находился позади метрах в десяти, тоже выбивался из сил, и всё это видел. Несколько раз голова Феди выныривала из воды, а потом скрылась окончательно. Так молча он и утонул.

Плавать по-настоящему мы все не умели, и я быстро почувствовал, что силы меня покидают. К этому добавился ещё и испуг от увиденного. Я устал, окончательно выдохся и был уже не в состоянии держаться на воде. Меня стало тянуть вниз. И вот тогда начало твориться что-то невероятное. Совершилось чудо. Я напряг оставшиеся силы и поднялся на поверхность. Одновременно я ощутил, что какая-то внешняя, неведомая сила тянет меня вверх, как громадный невидимый магнит. Мне стало легче. И потом, при каждом новом появлении усталости, потере сил и опускании ко дну, эта неведомая сила меня вновь подхватывала и поднимала из воды.