Леопард. Новеллы

Хвалу прославленным родам
Не стану петь, судьбу гневя.
Из праха был рожден Адам
От шелковичного червя.

Усталый Петр в речной воде
Удил рыбешку для продаж.
В конюшне бедной и в нужде
Был явлен нам Спаситель наш.

Еще слыхали мы не раз,
Оттуда в вечность Рим шагнул,
Куда убогий волопас
Случайно посох свой воткнул.

Вблизи селения Манреса,
Во мраке каменной пещеры,
В благой тиши густого леса
Зажегся светоч вечной веры[138].

От полудиких лиходеев,
От неприкаянных бродяг,
От нищих, сирых, от злодеев,
От искалеченных вояк

Родятся короли, герои,
Те, кем гордятся времена,
Как будто яркою звездою
Их колыбель освещена.

Тот, кто в Лютеции царит,
Рождая ропот и молву,
На Корсике – она гласит —
Зачат в овечьем был хлеву[139].

И лишь Салины славный род,
Возлюбленное племя,
Струит свой свет из года в год,
Над ним не властно время.

Как истинный державы столп,
Любовию взлелеян,
Несешь почтенный ореол,
Бессмертием овеян.

На древнем Палатине
Твое начало свито,
Ведешь свой род поныне
От Береники с Титом[140].

Священной Иудеи
Печать в душе хранима,
И, силою владея
Божественного Рима,

В грядущее свой взор
Орлиный устремляешь
И стихотворцев хор
К осанне призываешь.

А чтимый мной Корнелий
Трагедью изваял
И род твой в самом деле
В три слова оболгал[141].

Расиний же, недаром
Отвергший янсенизм,
Своим великим даром
Прославил классицизм.

И лирой вдохновенной
Воспел он жизни нить,
Сказав, что во вселенной
Негоже крови лить[142].

Хотя жрецы порока
Шипят среди тенет:
«В отечестве пророка,
Как говорится, нет».

Пусть костью в горле станет
Хула тем шептунам.
Мой стих, он не обманет,
И я желаю нам

Под сению старинной,
Средь сицилийских нег
Восславить род Салина
Отныне и вовек!

СОНЕТЫ ДОНА ФАБРИЦИО

Лежит, словно мрамор зеленый, вода,
Сковал ее зной в догорающем лете.
Застыла река, ожидая, когда
Ударит холодный сентябрьский ветер.

Нет, воды бегут, но, подобно годам,
Струятся так тихо, что трудно заметить.
Без толка и смысла текут в никуда,
Играя на гальке лучами, как дети.

Когда же вода в этом русле спадает,
Становится виден позорный осадок —
Отбросы и черви, покрывшие дно.

Там корчится солнце, грехи расцветают,
Там всякое благо приходит в упадок
И вся красота обращается в гной[143].

* * *