Лес Гримм

Эта часть зарослей не так глубока, как мне показалось вначале. Пройдя еще несколько ярдов среди густых деревьев, я замечаю еще одну лощину – или, возможно, ту же самую, только разделенную зарослями.

Я ныряю под ветку и выхожу на поляну, но прежде, чем успеваю выпрямиться и оглядеться, все мое внимание привлекает женщина. Она в восьми футах впереди, в тени большого дуба, окаймляющего лощину. Не готовая так скоро встретить другого человека, я вздрагиваю.

– Ты не замерзла? – спрашивает она. Ее голос хриплый и ритмичный, словно воздух и вода сливаются воедино. – Пойдем, отдохнешь у меня дома. Я ждала тебя. У меня есть меха. Я смогу обогреть тебя.

Она делает шаг вперед, и шелковистые тени спадают с ее лица. Я понимаю, что она не столько женщина, сколько девушка. У нее густые волосы, которые ниспадают до талии спутанными красноватыми волнами. Ее кожа покрыта пятнами грязи, а платье еще грязнее, черное в тех местах, где оно не коричневое.

Я не узнаю в ней жительницу деревни. Может, она тоже призрак, как Олли? Он упоминал девушку в лощине, но он не говорил, жива она или нет. Я вглядываюсь в ее очертания. Они не расплывчатые, как у Олли.

– Это ты метнула копье в волчицу Гримм? – спрашиваю я.

Она по-королевски наклоняет голову.

– Можешь называть меня Золушкой, – отвечает она. – И, к сожалению, волчица сбежала от меня. Какая жалость. У нее такой красивый мех.

У меня открывается рот. Если отбросить ее дикарство, я замечаю глаза лани, изящный носик и безупречную осанку. Я представляю ее с более чистыми волосами: светло-каштановыми вместо красновато-коричневых – и свежей сияющей кожей. Я вижу ее платье таким, каким оно было раньше, уже не грязным, а белоснежным, украшенным лентами и тонкой вышивкой. Единственное, чего ей не хватает, – это красной фаты, которую я нашла на платане. Фаты, которую я оставила в своем рюкзаке.

– Зола? – Я резко втягиваю воздух. Я бегу, чтобы обнять ее. Мы никогда не были близкими подругами, но сейчас это не имеет значения. Меня переполняет радость Хенни и Акселя и собственное облегчение, что я нашла еще одного Потерянного.

Только я хочу обвить ее руками, как она резко отшатывается.

– Я прошу прощения, – говорит она, натягивая улыбку. Она приглаживает волосы, как будто укладывает прядь в безупречную прическу. – Я всегда доброжелательна к незнакомцам, но я не привыкла обнимать их и слышать сокращенную форму имени.

На мгновение у меня подкашиваются ноги. Я не понимаю. Зола ее полное имя. А не сокращение, как, например, у Хенни. На самом деле Золушка вообще не ее имя. Жители деревни стали так называть ее, как только прошел слух, что она стала Потерянной. Но откуда Зола узнала об этом, если ее уже не было в деревне?

– Извини, если я обидела тебя. – Я сглатываю обиду оттого, что она считает меня незнакомкой. Она ведь должна была помнить, что я лучшая подруга ее сестры. – Я Клара Турн из Лощины Гримм. – Я жду мгновение, но она по-прежнему не подает признаков того, что узнала меня. – Спасибо, что спасла меня от волчицы.

Ее улыбка гаснет, и она снова склоняет голову в очередном грациозном реверансе.

– Я очень рада, что ты пришла, Клара Турн. – Она поворачивается и плавно идет в глубь лощины, молчаливо приглашая идти рядом с ней. – Животные из моего зверинца составляют мне компанию, – говорит она, – но с людьми гораздо интереснее, согласна?

– Да, – с готовностью соглашаюсь я, присоединяясь к ней, хотя не слишком задумывалась над этим – и что она имеет в виду под «зверинцем»? Тем не менее я невольно стараюсь быть покладистой. Она всегда была для меня словно старшей сестрой, на которую я пыталась произвести впечатление, более уверенной версией Хенни.

– Добро пожаловать в мой дом. – Она взмахивает рукой, указывая на окрестности, как будто мы стоим в фойе большого дома. И хотя лощина никоим образом не является рукотворным сооружением, она красивее всего, что я когда-либо видела. Нас окружают пышные папоротники, тесно стоящие ели и грибы в красную крапинку, а также скалистый выступ, по поверхности которого стекает вода. Вода питает лианы, на которых растут розовые и серебристо-голубые цветы. Белые бабочки танцуют вокруг них сверкающим вихрем.

Я глубоко вдыхаю аромат леса. Он цветочный, свежий и землистый одновременно. Кажется, что на это место снизошла большая часть волшебства Леса Гримм. Неудивительно, что Зола сделала его своим домом.

Маленькие существа и зверюшки собираются по всей лощине. Белочки, кролики и утята. Их, должно быть, тоже привлекает волшебство. Даже олененок уютно устроился в траве. Рядом с олененком голубь расправляет крылья, чтобы взлететь… хотя он так и не отрывается от земли. Я моргаю, чтобы взглянуть еще раз. Его крылья остаются неподвижными и расправленными. Олененок также не поворачивает ко мне голову, когда я приближаюсь к нему.