Лес Гримм

Аксель забирает ловушку для белок. Я выхватываю оттуда желудь и засовываю его в карман, и мы отправляемся вслед за Хенни. Мне не хочется отходить от ручья. Если бы это был обычный лес, я бы поверила, что галька приведет нас обратно к воде. Но это Лес Гримм. Он движется, пока мы спим. Его деревья поглощают мертвых людей. Он может разверзнуть землю и проглотить гальку в мгновение ока.

Мы, вероятно, никогда больше не найдем верный путь к ручью.

«Но готова ли ты обречь своих друзей на страдания? – Я вспоминаю кошмарный сон, в котором мама спрашивает меня об этом. – Если дойдет до этого, Клара, кого ты спасешь? Меня или их?»

– Я спасу тебя, – шепчу я, продвигаясь вперед, и обхватываю рукой желудь в своем кармане. – Я спасу вас всех.

Когда мы исчезаем из поля зрения волчицы Гримм, она воет в последний раз, ее одинокий голос оглашает ночь. Я не знаю, предупреждает ли она или угрожает, но уверена, что это означает одно…

Смерть приближается. Все карты моей судьбы складываются в одну линию. И если я не найду Книгу Судеб достаточно быстро, Красная Карта не сможет помочь ни моей матери, ни кому-либо еще.

Смерть придет в форме Клыкастого Существа.

И она придет за мной.

Глава 26

На гальке отражается лунный свет, освещая нам путь в поросшее мхом ущелье, которое выглядит как естественный сток дождевой воды. То, как растут деревья по краям ущелья и как изгибаются над ним их ветви, создает иллюзию, что мы идем по сказочному туннелю из листьев и лишайников.

Я держу Акселя за руку. Не знаю, когда это произошло и кто первый потянулся к другому, но я крепко сжала его. Этой ночью я потеряла одного друга, и я не могу лишиться второго.

Ущелье углубляется в густеющий лес, и воздух становится тяжелым от влаги. Скоро пойдет дождь. Волосы Акселя завиваются над ушами и на затылке. Мои ниспадают темными волнами.

С тех пор как мы начали наше путешествие, не было ни одного настоящего ливня, только небольшие дожди то тут, то там, и в то время как деревенская девушка во мне пляшет от предвкушения дождя, поскольку в Лощине Гримм его почти не бывает, лесная девушка, которой я стала, насторожена. Энергия, витающая в атмосфере, кажется еще одним дурным предзнаменованием. Мне кажется, что волчица Гримм все еще преследует меня, ее вой заглушают раскаты грома, раздающиеся в темных облаках над головой.

Вскоре галька теряет свой серебристый блеск; луна скрывается за надвигающейся бурей. Только мерцающий янтарный свет фонаря Акселя ведет нас вперед.

Как раз в тот момент, когда я начинаю бояться, что галька никуда нас не приведет, как ручей, по которому мы шли, и ущелье будет тянуться бесконечно, Аксель кивает вперед.

– Смотри. – В нескольких ярдах от нас, на границе света фонаря, из ущелья ведет естественный склон. У его подножия заканчивается каменистая тропа. – Что нас там ждет?

Понятия не имею.

– Надеюсь, Хенни.

Меня охватывает тревожное чувство, от которого волоски на руках встают дыбом, я остро осознаю, что за нами кто-то наблюдает. Я крепче сжимаю руку Акселя, пока мы идем вперед, и не спускаю глаз с деревьев, окаймляющих ущелье, в поисках силуэта хвоста или заостренных ушей. Успела ли волчица Гримм догнать нас?

Вспышки света. Раскаты грома. Из-за деревьев с правого края оврага выходит фигура. Я вздрагиваю и прижимаю руку к сердцу.

Аксель резко замирает. Он поднимает фонарь и смотрит туда, куда устремлен мой взгляд.

– Что случилось? – спрашивает он. – Там кто-то есть?

Я пошатываюсь на ногах, все еще приходя в себя от испуга.

– Т-ты его не видишь?

– Кого?

Я смотрю на маленького мальчика с пышными кудряшками на голове и большими глазами, как у эльфа. Мерцающая молния не освещает его ярче, чем он есть на самом деле. Как и фонарь. От него не исходит ореол света, как от светлячков, но, должно быть, он немного светится, иначе как бы я смогла разглядеть его в темноте?

– Клара, кто там? – еще раз спрашивает Аксель.

– Я… Он… – С чего мне начать. Я так и не нашла подходящего момента, чтобы рассказать Акселю об Олли. На самом деле я не знала, стоило ли мне вообще говорить о нем. Не вскроет ли его упоминание старые раны, связанные с дядей Акселя… отцом Олли? Но теперь, когда я словно прижата к стене, я больше не могу молчать. – Ты веришь в призраков?

Аксель отодвигается и внимательно изучает мое лицо.

– Нет. – На его шее, подсвеченная фонарем, пульсирует вена. – Если бы призраки существовали, я бы увидел своего от… – Его голос срывается. Он напрягает челюсть и прочищает горло. – Призраков не существует, Клара. Даже в Лесу Гримм.

Я прикусываю губу. Что, если он прав? Что, если я вижу Олли только потому, что схожу с ума, как Зола? Она говорила, что тоже видела его. По ее словам, он предупреждал других жителей деревни о ней. Но что из этого правда?

Олли спрыгивает в ущелье.

– Нехорошо говорить с тем, в кого не веришь. – Он хмуро смотрит на Акселя, оценивая его взглядом. – Передай своему другу мои слова.